ваніи и нѣкоторомъ другомъ. Такимъ образомъ, явленіе есть, во-первыхъ, осуществленіе вмѣстѣ съ существенностью послѣдняго, положенія съ его основаніемъ; но это основаніе есть отрицаніе, а другое самостоятельное, основаніе перваго, есть также лишь положеніе. Иначе сказать, осуществленное, какъ являющееся, рефлектировано въ другое и имѣетъ его своимъ основаніемъ, которое само состоитъ лишь въ томъ, чтобы быть рефлектированнымъ въ другое. Присущая ему существенная самостоятельность, поскольку оно есть возвратъ въ себя само, есть въ виду отрицательности моментовъ возвратъ въ себя ничто черезъ ничто, черезъ себя само; самостоятельность осуществленнаго есть поэтому лишь существенная видимость. Связь взаимно обусловливающихъ себя осуществленныхъ состоитъ поэтому въ этомъ взаимномъ отрицаніи, въ томъ, что устойчивость одного есть не устойчивость другого, а его положеніе, и это его отношеніе, какъ положенія, составляетъ единственно его устойчивость. Основаніе дано такъ, какъ оно есть въ своей истинѣ, именно какъ первое, которое есть только предположенное.
Въ этомъ заключается отрицательная сторона явленія. Но въ этомъ отрицательномъ опосредованіи непосредственно содержится положительное тожество осуществленнаго съ собою. Ибо оно не есть положеніе въ противоположность существенному основанію или видимость въ чемъ-либо самостоятельномъ, но положеніе, относящееся къ нѣкоторому положенію или видимость въ нѣкоторой видимости. Въ этомъ своемъ отрицаніи или въ своемъ другомъ, которое само есть нѣчто снятое, оно относится къ себѣ самому, есть, слѣдовательно, тожественная себѣ или положительная существенность. Это тожественное есть не непосредственность, присущая осуществленію, какъ таковая, а состоящая лишь въ томъ несущественномъ, что оно имѣетъ свою устойчивость въ нѣкоторомъ другомъ. Оно есть существенное содержаніе явленія, имѣющее двѣ стороны, во-первыхъ, форму положенія или внѣшней непосредственности, во-вторыхъ, положенія, какъ тожественнаго себѣ. По первой сторонѣ оно есть существованіе, но случайное, несущественное, подлежащее по своей непосредственности переходу, происхожденію и прехожденію. По второй сторонѣ оно есть простое чуждое всякой смѣнѣ опредѣленіе содержанія, то, что сохраняется въ послѣднемъ.
Независимо отъ того, что это содержаніе есть вообще простое въ преходящемъ, оно есть также опредѣленное, внутри себя различное содержаніе. Оно есть рефлексія въ себя явленія, отрицательнаго существованія, поэтому содержитъ въ себѣ опредѣленность по существу. Явленіе есть сущее многообразное различіе, сбросившее себя въ несущественное многообразіе; напротивъ, его рефлектированное содержаніе есть его многообразіе, сведенное къ простому различенію. А именно опредѣленное существенное содержаніе ближайшимъ образомъ не только опредѣлено вообще, но есть, какъ существенное въ явленіи, полная опредѣленность, — одно и его другое. Въ явленіи его устойчивость есть въ другомъ такъ, что оно вмѣстѣ съ тѣмъ есть его неустойчивость. Эго противорѣчіе снимается, и рефлексія его въ себя есть такое тожество его двухсторонняго существованія, что положеніе одного
вании и некотором другом. Таким образом, явление есть, во-первых, осуществление вместе с существенностью последнего, положения с его основанием; но это основание есть отрицание, а другое самостоятельное, основание первого, есть также лишь положение. Иначе сказать, осуществленное, как являющееся, рефлектировано в другое и имеет его своим основанием, которое само состоит лишь в том, чтобы быть рефлектированным в другое. Присущая ему существенная самостоятельность, поскольку оно есть возврат в себя само, есть в виду отрицательности моментов возврат в себя ничто через ничто, через себя само; самостоятельность осуществленного есть поэтому лишь существенная видимость. Связь взаимно обусловливающих себя осуществленных состоит поэтому в этом взаимном отрицании, в том, что устойчивость одного есть не устойчивость другого, а его положение, и это его отношение, как положения, составляет единственно его устойчивость. Основание дано так, как оно есть в своей истине, именно как первое, которое есть только предположенное.
В этом заключается отрицательная сторона явления. Но в этом отрицательном опосредовании непосредственно содержится положительное тожество осуществленного с собою. Ибо оно не есть положение в противоположность существенному основанию или видимость в чём-либо самостоятельном, но положение, относящееся к некоторому положению или видимость в некоторой видимости. В этом своем отрицании или в своем другом, которое само есть нечто снятое, оно относится к себе самому, есть, следовательно, тожественная себе или положительная существенность. Это тожественное есть не непосредственность, присущая осуществлению, как таковая, а состоящая лишь в том несущественном, что оно имеет свою устойчивость в некотором другом. Оно есть существенное содержание явления, имеющее две стороны, во-первых, форму положения или внешней непосредственности, во-вторых, положения, как тожественного себе. По первой стороне оно есть существование, но случайное, несущественное, подлежащее по своей непосредственности переходу, происхождению и прехождению. По второй стороне оно есть простое чуждое всякой смене определение содержания, то, что сохраняется в последнем.
Независимо от того, что это содержание есть вообще простое в преходящем, оно есть также определенное, внутри себя различное содержание. Оно есть рефлексия в себя явления, отрицательного существования, поэтому содержит в себе определенность по существу. Явление есть сущее многообразное различие, сбросившее себя в несущественное многообразие; напротив, его рефлектированное содержание есть его многообразие, сведенное к простому различению. А именно определенное существенное содержание ближайшим образом не только определено вообще, но есть, как существенное в явлении, полная определенность, — одно и его другое. В явлении его устойчивость есть в другом так, что оно вместе с тем есть его неустойчивость. Эго противоречие снимается, и рефлексия его в себя есть такое тожество его двухстороннего существования, что положение одного
