Необходимость перейти отъ свойствъ къ матеріямъ или признать, что свойства суть поистинѣ матеріи, выяснилась изъ того, что свойства суть существенное и потому истинно самостоятельные въ вещахъ. Но вмѣстѣ съ тѣмъ, рефлексія въ себя свойства есть лишь одна сторона полной рефлексіи, — именно снятіе различенія и непрерывность съ самимъ собою свойства, которое должно быть осуществленіемъ для другого. Вещность, какъ отрицательная рефлексія въ себя и оттолкнувшее себя отъ другого различеніе, понижается тѣмъ самымъ въ несущественный моментъ; но вмѣстѣ съ тѣмъ, онъ тѣмъ самымъ опредѣляется далѣе. Этотъ отрицательный моментъ, во-первыхъ, сохранился, ибо свойство лишь постольку стало непрерывною съ собою и самостоятельною матеріею, поскольку снято различеніе вещей; такимъ образомъ, непрерывность свойства въ его инобытіи сама содержитъ въ себѣ моментъ отрицательнаго, и его (свойства) самостоятельность есть вмѣстѣ съ тѣмъ, какъ отрицательное единство, возстановленное нѣчто вещности, отрицательная самостоятельность въ противоположность положительной самостоятельности вещества. Во-вторыхъ, вещь тѣмъ самымъ изъ состоянія неопредѣленности достигла полной опредѣленности. Какъ вещь въ себѣ, она есть отвлеченное тожество, просто отрицательное осуществленіе или опредѣляется, какъ неопредѣленное; теперь же она опредѣляется своими свойствами, которыми она должна отличаться отъ другихъ; но такъ какъ она черезъ свойство скорѣе непрерывна съ другими, то это неполное отличеніе снимается; тѣмъ самымъ вещь возвратилась въ себя и опредѣлена, какъ опредѣленная; она есть опредѣленное въ себѣ или эта вещь.
Но, въ-третьихъ, хотя этотъ возвратъ въ себя есть относящееся къ себѣ опредѣленіе, но послѣднее вмѣстѣ съ тѣмъ несущественно; непрерывная съ собою устойчивость образуетъ самостоятельную матерію, въ которой различеніе вещей, ихъ въ себѣ и для себя сущая опредѣленность снята и есть нѣчто внѣшнее. Вещь, какъ эта, есть, такимъ образомъ, хотя и полная опредѣленность, но это есть неопредѣленность въ элементѣ несущественности.
Разсматриваемое со стороны движенія свойства сказанное выводится такъ. Свойство есть не только внѣшнее опредѣленіе, но сущее въ себѣ осуществленіе. Это единство внѣшности и существенности, поскольку въ немъ содержится рефлексія въ себя и рефлексія въ другое, отталкиваетъ себя отъ еебя самого и есть, съ одной стороны, опредѣленіе, какъ простое тожественно себѣ относящееся къ себѣ самостоятельное, въ которомъ отрицательное единство, одно вещи, есть снятое; съ другой стороны — это же опредѣленіе въ противоположность другому, но также какъ рефлектированное въ себя, опредѣленное въ себѣ одно; такимъ образомъ, съ одной стороны, матеріи, еъ другой — эта вещь. Таковы два момента тожественной себѣ внѣшности или рефлектированнаго въ себя свойства. Свойство было тѣмъ, чѣмъ вещи должны были отличаться между собою; такъ какъ оно освободилось отъ этой его отрицательной стороны, отъ того, чтобы быть присущимъ другому, то тѣмъ самымъ и вещь освободилась отъ ея опредѣленія другими вещами и возвратилась въ себя изъ отношенія къ другому; но она есть вмѣстѣ съ тѣмъ лишь ставшая
Необходимость перейти от свойств к материям или признать, что свойства суть поистине материи, выяснилась из того, что свойства суть существенное и потому истинно самостоятельные в вещах. Но вместе с тем, рефлексия в себя свойства есть лишь одна сторона полной рефлексии, — именно снятие различения и непрерывность с самим собою свойства, которое должно быть осуществлением для другого. Вещность, как отрицательная рефлексия в себя и оттолкнувшее себя от другого различение, понижается тем самым в несущественный момент; но вместе с тем, он тем самым определяется далее. Этот отрицательный момент, во-первых, сохранился, ибо свойство лишь постольку стало непрерывною с собою и самостоятельною материею, поскольку снято различение вещей; таким образом, непрерывность свойства в его инобытии сама содержит в себе момент отрицательного, и его (свойства) самостоятельность есть вместе с тем, как отрицательное единство, восстановленное нечто вещности, отрицательная самостоятельность в противоположность положительной самостоятельности вещества. Во-вторых, вещь тем самым из состояния неопределенности достигла полной определенности. Как вещь в себе, она есть отвлеченное тожество, просто отрицательное осуществление или определяется, как неопределенное; теперь же она определяется своими свойствами, которыми она должна отличаться от других; но так как она через свойство скорее непрерывна с другими, то это неполное отличение снимается; тем самым вещь возвратилась в себя и определена, как определенная; она есть определенное в себе или эта вещь.
Но, в-третьих, хотя этот возврат в себя есть относящееся к себе определение, но последнее вместе с тем несущественно; непрерывная с собою устойчивость образует самостоятельную материю, в которой различение вещей, их в себе и для себя сущая определенность снята и есть нечто внешнее. Вещь, как эта, есть, таким образом, хотя и полная определенность, но это есть неопределенность в элементе несущественности.
Рассматриваемое со стороны движения свойства сказанное выводится так. Свойство есть не только внешнее определение, но сущее в себе осуществление. Это единство внешности и существенности, поскольку в нём содержится рефлексия в себя и рефлексия в другое, отталкивает себя от еебя самого и есть, с одной стороны, определение, как простое тожественно себе относящееся к себе самостоятельное, в котором отрицательное единство, одно вещи, есть снятое; с другой стороны — это же определение в противоположность другому, но также как рефлектированное в себя, определенное в себе одно; таким образом, с одной стороны, материи, еъ другой — эта вещь. Таковы два момента тожественной себе внешности или рефлектированного в себя свойства. Свойство было тем, чем вещи должны были отличаться между собою; так как оно освободилось от этой его отрицательной стороны, от того, чтобы быть присущим другому, то тем самым и вещь освободилась от её определения другими вещами и возвратилась в себя из отношения к другому; но она есть вместе с тем лишь ставшая
