бытія. Мы видимъ его какъ понятіе, присутствующее въ чувственномъ бытіи, но движущееся въ немъ самостоятельно и независимо, погруженное въ вемъ, но отъ него свободное, и являющееся простымъ понятіемъ. То, что на самомъ дѣлѣ есть результатъ и сущность, выступаетъ, однако, для этого сознанія въ качествѣ предмета, и хотя поэтому оно не является для этого сознанія результатомъ и не стоить въ связи съ предыдущимъ движеніемъ, выступаетъ, однако, какъ особый видъ предмета, а отношеніе сознанія къ нему есть новое наблюденіе.
2. [Наблюденіе органическаго, (а) Общее опредѣленіе органическаго]. Такой предметъ, который заключаетъ въ себѣ процессъ въ простотѣ понятія, есть предметъ органическій. Онъ является той абсолютной текучестью, въ которой растворена опредѣленность, дѣлающая его существующимъ только для другого. Если сущностью неорганической вещи является опредѣленность, и такая вещь только вмѣстѣ съ другою можетъ составить полноту моментовъ понятія, а потому она теряется, вступая въ движеніе, то въ органической сущности, напротивъ, всѣ опредѣленности, открывающія ее для другого, связаны органическимъ простымъ единствомъ. Ни одна опредѣленность не выступаетъ какъ существенная, свободно соотносящаяся съ другимъ, и этимъ организмъ сохраняетъ себя въ собственномъ своемъ отношеніи.
[(1). Органическое и элементарное]. Изъ этого опредѣленія слѣдуетъ, что органическая и неорганическая природа, въ ихъ взаимной связи, являются тѣми сторонами закона, къ наблюденію которыхъ, прежде всего, и направленъ разумный инстинктъ. Неорганическая природа является для органической свободой безсвязныхъ опредѣленностей, противоположной именно ея простому понятію; въ этихъ опредѣленностяхъ, однако, растворена индивидуальная природа, и изъ непрерывности ихъ она, вмѣстѣ съ тѣмъ, выдѣляется и существуетъ для себя. Воздухъ, вода, земля, географическій поясъ и климатъ являются тѣми общими элементами, которые составляютъ неопредѣленную, простую сущность индивидуальностей, и въ которыхъ послѣднія, вмѣстѣ съ тѣмъ, рефлектп-руются въ себя. Просто въ себѣ и для себя не существуетъ ни индивидуальное, пи элементарное. Въ самостоятельной свободѣ, въ которой они выступаютъ для наблюденія по отношенію другъ къ другу, ихъ отношенія являются, вмѣстѣ съ тѣмъ, существенными отношеніями, но такъ, что въ нихъ господствуетъ самостоятельность и безразличіе другъ къ другу, только частью переходящія въ абстракцію. Здѣсь, такимъ образомъ, законъ присутствуетъ какъ отношеніе элемента къ образованію органическаго цѣлаго, которое то имѣетъ элементарное бытіе противоположнымъ себѣ, то изображаетъ его въ его органической рефлексіи. Но такіе законы, какъ напримѣръ, тотъ, что животныя, летающія въ воздухѣ, обладаютъ свойствами птицъ, а плавающія въ водѣ — свойствами рыбъ, что сѣверныя животныя одѣты густою шерстью и т. д., — тотчасъ же обнаруживаютъ бѣдность, не соотвѣтствующую органическому многообразію. Мало того, что органическая свобода умѣетъ снова отнять у этихъ опредѣленій ихъ формы и повсюду даетъ исключенія изъ такихъ законовъ или правилъ, — пакъ бы ихъ ни назвать, но даже въ томъ, что подпадаетъ подъ эти правила, они остаются настолько поверхностными опредѣленіями, что и выраженіе ихъ необходимости не можетъ быть инымъ и пе подымается выше
бытия. Мы видим его как понятие, присутствующее в чувственном бытии, но движущееся в нём самостоятельно и независимо, погруженное в вем, но от него свободное, и являющееся простым понятием. То, что на самом деле есть результат и сущность, выступает, однако, для этого сознания в качестве предмета, и хотя поэтому оно не является для этого сознания результатом и не стоить в связи с предыдущим движением, выступает, однако, как особый вид предмета, а отношение сознания к нему есть новое наблюдение.
2. [Наблюдение органического, (а) Общее определение органического]. Такой предмет, который заключает в себе процесс в простоте понятия, есть предмет органический. Он является той абсолютной текучестью, в которой растворена определенность, делающая его существующим только для другого. Если сущностью неорганической вещи является определенность, и такая вещь только вместе с другою может составить полноту моментов понятия, а потому она теряется, вступая в движение, то в органической сущности, напротив, все определенности, открывающие ее для другого, связаны органическим простым единством. Ни одна определенность не выступает как существенная, свободно соотносящаяся с другим, и этим организм сохраняет себя в собственном своем отношении.
[(1). Органическое и элементарное]. Из этого определения следует, что органическая и неорганическая природа, в их взаимной связи, являются теми сторонами закона, к наблюдению которых, прежде всего, и направлен разумный инстинкт. Неорганическая природа является для органической свободой бессвязных определенностей, противоположной именно её простому понятию; в этих определенностях, однако, растворена индивидуальная природа, и из непрерывности их она, вместе с тем, выделяется и существует для себя. Воздух, вода, земля, географический пояс и климат являются теми общими элементами, которые составляют неопределенную, простую сущность индивидуальностей, и в которых последние, вместе с тем, рефлектп-руются в себя. Просто в себе и для себя не существует ни индивидуальное, пи элементарное. В самостоятельной свободе, в которой они выступают для наблюдения по отношению друг к другу, их отношения являются, вместе с тем, существенными отношениями, но так, что в них господствует самостоятельность и безразличие друг к другу, только частью переходящие в абстракцию. Здесь, таким образом, закон присутствует как отношение элемента к образованию органического целого, которое то имеет элементарное бытие противоположным себе, то изображает его в его органической рефлексии. Но такие законы, как например, тот, что животные, летающие в воздухе, обладают свойствами птиц, а плавающие в воде — свойствами рыб, что северные животные одеты густою шерстью и т. д., — тотчас же обнаруживают бедность, не соответствующую органическому многообразию. Мало того, что органическая свобода умеет снова отнять у этих определений их формы и повсюду дает исключения из таких законов или правил, — пак бы их ни назвать, но даже в том, что подпадает под эти правила, они остаются настолько поверхностными определениями, что и выражение их необходимости не может быть иным и пе подымается выше
