такимъ образомъ, съ обѣихъ сторонъ въ качествѣ движущей ими силы, но существованіе этой силы есть только всеобщее искаженіе.
2. (Обычное теченіе жизни, какъ дѣйствительность всеобщаго въ индивидуальности). Итакъ, при помощи снятія индивидуальности, являющейся принципомъ искаженія, всеобщее должно получить отъ добродѣтели свою истинную дѣйствительность; его цѣль состоитъ въ томъ, чтобы такимъ образомъ снова перевернуть искаженное обычное теченіе жизни и выявить его истинную сущность. Эта истинная сущность сначала является въ обычномъ теченіи жизни только въ качествѣ его б ы т і я въ себѣ, она еще не дѣйствительна, и добродѣтель, слѣдовательно, только вѣритъ ей. Добродѣтель стремится возвысить эту вѣру до того, чтобы можно было видѣть ее, но она не наслаждается плодами своего труда и своей жертвы. Поскольку добродѣтель есть индивидуальность, она есть борьба, потому что она протекаетъ вмѣстѣ съ обычнымъ теченіемъ жизни, но ея цѣль и истинная сущность есть преодолѣніе дѣйствительности обычнаго теченія жизни. Такимъ образомъ осуществленное добро есть, вмѣстѣ съ тѣмъ, прекращеніе ея дѣланія, т.-е. сознанія индивидуальности. Какъ будетъ происходить самая эта борьба, чтб въ ней испытываетъ добродѣтель, оказывается ли обычное теченіе жизни побѣжденнымъ, а добродѣтель — побѣдившей при помощи жертвы, которую она беретъ на себя, — все это должна рѣшить природа живого оружія, которымъ пользуются бойцы. Оружіе есть не что иное, какъ сущность самихъ бойцовъ, которая только для нихъ обоихъ оказывается обоюдоострой. Ихъ оружіе, вмѣстѣ съ тѣмъ, дано уже тѣмъ, что въ себѣ налично въ этой борьбѣ
Для добродѣтельнаго сознанія всеобщее истинно въ вѣрѣ или въ себѣ; это еще не дѣйствительная, а абстрактная всеобщность, въ самомъ этомъ сознаніи она присутствуетъ какъ цѣль, а въ обычномъ теченіи жизни какъ внутреннее. Именно въ такомъ опредѣленіи всеобщее и въ добродѣтели изображается для обычнаго теченія жизни, потому что оно только хочетъ выполнить добро и само не выдаетъ его еще за дѣйствительность. Эта опредѣленность можетъ разсматриваться еще и такъ, что добро, вступая въ борьбу съ обычнымъ теченіемъ жизни, изображается этимъ какъ сущее для другого, какъ нѣчто, не существующее въ себѣ и для себя, потому что иначе оно не старалось бы придать себѣ истину только одолѣніемъ своей противоположности. Добро существуетъ сначала только для другого, это значитъ тоже самое, что прежде обнаружилось при противоположномъ его разсмотрѣніи, т.-е. сначала оно есть абстракція, обладающая реальностью не въ себѣ и для себя, а только въ отношеніи.
Такимъ образомъ добро или всеобщее, какимъ оно здѣсь выступаетъ, есть тоже самое, что называется дарованіями, способностями, силами. Это есть тотъ видъ духовнаго существованія, гдѣ добро представляется въ качествѣ всеобщаго, нуждающагося для своего оживленія и движенія въ принципѣ индивидуальности, въ которой оно находитъ свою дѣйствительность. Когда этотъ принципъ индивидуальности присутствуетъ въ сознаніи добродѣтели, онъ дѣлаетъ хорошее употребленіе изъ такого всеобщаго, когда же онъ присутствуетъ въ обычномъ теченіи жизни, то онъ злоупотребляетъ всеобщимъ. Пассивное орудіе, управляемое рукою свободной индивидуальности, безразлично къ употребленію, которое она изъ него дѣлаетъ, и можетъ быть приспособлено къ порожденію такой дѣйствительности,
таким образом, с обеих сторон в качестве движущей ими силы, но существование этой силы есть только всеобщее искажение.
2. (Обычное течение жизни, как действительность всеобщего в индивидуальности). Итак, при помощи снятия индивидуальности, являющейся принципом искажения, всеобщее должно получить от добродетели свою истинную действительность; его цель состоит в том, чтобы таким образом снова перевернуть искаженное обычное течение жизни и выявить его истинную сущность. Эта истинная сущность сначала является в обычном течении жизни только в качестве его б ы т і я в себе, она еще не действительна, и добродетель, следовательно, только верит ей. Добродетель стремится возвысить эту веру до того, чтобы можно было видеть ее, но она не наслаждается плодами своего труда и своей жертвы. Поскольку добродетель есть индивидуальность, она есть борьба, потому что она протекает вместе с обычным течением жизни, но её цель и истинная сущность есть преодоление действительности обычного течения жизни. Таким образом осуществленное добро есть, вместе с тем, прекращение её делания, т. е. сознания индивидуальности. Как будет происходить самая эта борьба, чтб в ней испытывает добродетель, оказывается ли обычное течение жизни побежденным, а добродетель — победившей при помощи жертвы, которую она берет на себя, — всё это должна решить природа живого оружия, которым пользуются бойцы. Оружие есть не что иное, как сущность самих бойцов, которая только для них обоих оказывается обоюдоострой. Их оружие, вместе с тем, дано уже тем, что в себе налично в этой борьбе
Для добродетельного сознания всеобщее истинно в вере или в себе; это еще не действительная, а абстрактная всеобщность, в самом этом сознании она присутствует как цель, а в обычном течении жизни как внутреннее. Именно в таком определении всеобщее и в добродетели изображается для обычного течения жизни, потому что оно только хочет выполнить добро и само не выдает его еще за действительность. Эта определенность может рассматриваться еще и так, что добро, вступая в борьбу с обычным течением жизни, изображается этим как сущее для другого, как нечто, не существующее в себе и для себя, потому что иначе оно не старалось бы придать себе истину только одолением своей противоположности. Добро существует сначала только для другого, это значит тоже самое, что прежде обнаружилось при противоположном его рассмотрении, т. е. сначала оно есть абстракция, обладающая реальностью не в себе и для себя, а только в отношении.
Таким образом добро или всеобщее, каким оно здесь выступает, есть тоже самое, что называется дарованиями, способностями, силами. Это есть тот вид духовного существования, где добро представляется в качестве всеобщего, нуждающегося для своего оживления и движения в принципе индивидуальности, в которой оно находит свою действительность. Когда этот принцип индивидуальности присутствует в сознании добродетели, он делает хорошее употребление из такого всеобщего, когда же он присутствует в обычном течении жизни, то он злоупотребляет всеобщим. Пассивное орудие, управляемое рукою свободной индивидуальности, безразлично к употреблению, которое она из него делает, и может быть приспособлено к порождению такой действительности,
