образомъ, что онъ не имѣетъ никакой другой сущности, кромѣ самого самосознанія; т.-е. что онъ абсолютно есть понятіе. Раздѣленіе понятія на обособленные устойчивые комплексы сдѣлало его существующимъ предметомъ; но такъ какъ предметъ дѣлается понятіемъ, то въ немъ не остается болѣе ничего устойчиваго; отрицательное проникло всѣ его моменты. Предметъ входитъ въ существованіе такимъ образомъ, что каждое единичное сознаніе возвышается изъ удѣленной ему сферы, но въ этомъ обособленномъ комплексѣ уже не находитъ болѣе своей сущности и своего произведенія; оно понимаетъ свою самость, какъ понятіе воли, всѣ комплексы, какъ сущность этой воли, и себя, слѣдовательно, можетъ осуществить только въ цѣлостной работѣ. Слѣдовательно, въ этой абсолютной свободѣ уничтожаются всѣ сословія, какъ духовныя сущности, на которыя расчленилось цѣлое; единичное сознаніе, принадлежавшее одному изъ такихъ членовъ, въ немъ желавшее и осуществлявшее свои желанія, сняло свои границы; его цѣль есть всеобщая цѣль, его языкъ — всеобщій законъ, его произведеніе — всеобщее произведеніе.
Предметъ и различіе потеряли здѣсь значеніе полезности, которая была предикатомъ всякаго реальнаго бытія. Сознаніе начинаетъ свое движеніе не въ немъ, какъ въ чуждомъ, изъ котораго оно въ себя возвратилось, но предметомъ является для него само сознаніе; слѣдовательно, противоположность состоитъ только въ различіи единичнаго п всеобщаго сознанія; но само единичное непосредственно имѣло только видимость противоположности, оно есть всеобщее сознаніе и воля. Потусторонность этой ея дѣйствительности паритъ надъ трупомъ, исчезнувшей самостоятельности реальнаго бытія или бытія міра вѣры только какъ испареніе негоднаго газа, какъ пустое etre suprdme.
2. [Ужасъ]. На самомъ дѣлѣ, послѣ снятія различныхъ духовныхъ комплексовъ и ограниченной жизни индивидовъ, а также ея обоихъ міровъ, остается только движеніе всеобщаго самосознанія въ себѣ самомъ, какъ его взаимодѣйствіе въ формахъ всеобщности и личнаго сознанія; всеобщая воля обращается въ себя и является единичной волей, которой противопоставляется всеобщій законъ и произведеніе. По это единичное сознаніе непосредственно сознаетъ себя, какъ всеобщую волю; оно сознаетъ, что его предметъ есть имъ же данный законъ и имъ осуществленное произведеніе; переходя въ дѣятельность и производя предметность, оно создаетъ не что-либо единичное, но только законы и государственныя дѣйствія.
Такое движеніе есть взаимодѣйствіе сознанія съ самимъ собой, при чемъ ничего не остается на долю свободнаго, противоположнаго ему предмета. Отсюда ясно, что сознаніе не можетъ достигнуть никакого положительнаго результата: ни всеобщаго произведенія въ области языка или дѣйствительности, ни законовъ и всеобщихъ учрежденій сознанной свободы, ни дѣяній и произведеній свободы желаній. — Произведеніе, въ которомъ могла бы осуществиться сознательная свобода, состояло бы въ томъ, что она, какъ всеобщая субстанція, сдѣлала бы себя предметомъ и пребывающимъ бытіемъ. Это инобытіе было бы въ ней различіемъ, посредствомъ котораго она распалась бы на устойчивые духовные комплексы и на различныя силы. Съ одной стороны, эти комплексы являлись бы мыслимыми вещами, на которыя направлена обособленная законодательная, судебная и исполнительная власть, съ другой стороны, они являлись бы реальными сущностями, существующими въ реальномъ мірѣ
образом, что он не имеет никакой другой сущности, кроме самого самосознания; т. е. что он абсолютно есть понятие. Разделение понятия на обособленные устойчивые комплексы сделало его существующим предметом; но так как предмет делается понятием, то в нём не остается более ничего устойчивого; отрицательное проникло все его моменты. Предмет входит в существование таким образом, что каждое единичное сознание возвышается из уделенной ему сферы, но в этом обособленном комплексе уже не находит более своей сущности и своего произведения; оно понимает свою самость, как понятие воли, все комплексы, как сущность этой воли, и себя, следовательно, может осуществить только в целостной работе. Следовательно, в этой абсолютной свободе уничтожаются все сословия, как духовные сущности, на которые расчленилось целое; единичное сознание, принадлежавшее одному из таких членов, в нём желавшее и осуществлявшее свои желания, сняло свои границы; его цель есть всеобщая цель, его язык — всеобщий закон, его произведение — всеобщее произведение.
Предмет и различие потеряли здесь значение полезности, которая была предикатом всякого реального бытия. Сознание начинает свое движение не в нём, как в чуждом, из которого оно в себя возвратилось, но предметом является для него само сознание; следовательно, противоположность состоит только в различии единичного п всеобщего сознания; но само единичное непосредственно имело только видимость противоположности, оно есть всеобщее сознание и воля. Потусторонность этой её действительности парит над трупом, исчезнувшей самостоятельности реального бытия или бытия мира веры только как испарение негодного газа, как пустое etre suprdme.
2. [Ужас]. На самом деле, после снятия различных духовных комплексов и ограниченной жизни индивидов, а также её обоих миров, остается только движение всеобщего самосознания в себе самом, как его взаимодействие в формах всеобщности и личного сознания; всеобщая воля обращается в себя и является единичной волей, которой противопоставляется всеобщий закон и произведение. По это единичное сознание непосредственно сознает себя, как всеобщую волю; оно сознает, что его предмет есть им же данный закон и им осуществленное произведение; переходя в деятельность и производя предметность, оно создает не что-либо единичное, но только законы и государственные действия.
Такое движение есть взаимодействие сознания с самим собой, при чём ничего не остается на долю свободного, противоположного ему предмета. Отсюда ясно, что сознание не может достигнуть никакого положительного результата: ни всеобщего произведения в области языка или действительности, ни законов и всеобщих учреждений сознанной свободы, ни деяний и произведений свободы желаний. — Произведение, в котором могла бы осуществиться сознательная свобода, состояло бы в том, что она, как всеобщая субстанция, сделала бы себя предметом и пребывающим бытием. Это инобытие было бы в ней различием, посредством которого она распалась бы на устойчивые духовные комплексы и на различные силы. С одной стороны, эти комплексы являлись бы мыслимыми вещами, на которые направлена обособленная законодательная, судебная и исполнительная власть, с другой стороны, они являлись бы реальными сущностями, существующими в реальном мире
