никовъ, которые, сливаясь по близости, широкимъ и глубокимъ потокомъ несли свою воду въ море. Эти родники почитались у жителей источникомъ и матерью моря 190). По близости было озеро и двѣ рощи, посвященныя богинямъ, которыхъ греки принимали одну за Геру (Юнону), какъ ее обожали въ Аргосѣ, т. е. за олицетвореніе плодородной силы природы, другую—за Артемиду (Діану), какъ ей поклонялись въ Этоліи, гдѣ она была представительницею холоднаго свѣта луны, богинею дѣвственной чистоты и свободной жизни въ горахъ и лѣсахъ 191). Въ этихъ рощахъ, увѣряли жители, и дикіе звѣри становились смирными, волки собирались въ дружное стадо съ оленями и человѣкъ могъ подходить къ нимъ и ихъ трогать руками, собаки останавливались въ своей травлѣ, когда звѣрь уходилъ въ священную рощу 192). Съ этимъ таинственнымъ святилищемъ венетовъ греческій писатель соединяетъ имя Діомеда: ему, говоритъ Страбонъ, было посвящено Тимаво (?????); венеты воздавали ему почести и приносили въ жертву бѣлаго коня 193). Діомедъ, вмѣстѣ съ Улиссомъ, были, какъ извѣстно, тѣ два греческіе героя Иліады, странствованія которыхъ связывались съ Италіей; какъ Улисса усвоили себѣ преимущественно жители западнаго побережья полуострова, такъ Діомедъ сдѣлался героемъ сказаній, относящихся къ восточнымъ берегамъ Италіи, и въ особенности къ Умбріи 194). Въ понятіяхъ грековъ, а потомъ и римлянъ, имя Діомеда столь же тѣсно соединилось съ умбрами, какъ имя Антенора съ венетами. Отъ Умбріи легенда о Діомедѣ легко могла быть перенесена на сосѣдній съ нею венетскій край. Венеты, по словамъ Страбона, утверждали, что Діомедъ у нихъ кончилъ жизнь свою и сдѣлался богомъ 195). Очевидно, что въ этомъ подразумѣвался какой-нибудь народный герой или полубогъ венетовъ, которому они поклонялись въ своемъ тимавскомъ святилищѣ и приносили въ жертву коня (дѣйствительно, и у другихъ славянъ конь считался существомъ особенно любимымъ богами); а имя Діомеда также случайно приложено къ этому полубогу или герою тимавскаго святилища, какъ имя Антенора къ баснословному родоначальнику венетовъ и основателю Патавія 196).
Скопившимся въ городъ людямъ уже негдѣ поклоняться своимъ богамъ въ таинственныхъ лѣсахъ; обликъ каждаго божества становится опредѣленнѣе и требуетъ себѣ изображенія. Сооружаются кумиры и имъ строятъ храмы. Это стали дѣлать греки и народы италійскіе; венеты не могли не послѣдовать ихъ примѣру. Титъ Ливій, какъ читатель вспомнитъ, даетъ намъ положительное указаніе, что венеты еще во время своей независимости имѣли въ Патавіи старинный храмъ, и богиню, которой
