прозванъ вмѣстѣ съ другими латинистами Universus mundus. Во время лекцій, Гоголь всегда, бывало, подъ скамьею держитъ какую-нибудь книгу, не обращая вниманія ни на coelum, ни на terram. Надобно признаться, что не только у меня, но и у другихъ товарищей моихъ онъ, право, ничему не научился. Школа пріучила его только къ нѣкоторой логической формальности и послѣдовательности понятій и мыслей, а болѣе ничѣмъ онъ намъ не обязанъ. Это былъ талантъ, неузнанный школою и, ежели правду сказать, нехотѣвшій или неумѣвшій признаться школѣ. Между тогдашними наставниками Гоголя были такіе, которые могли бы приголубить и прилелѣять этотъ талантъ, но онъ никому не сказался своимъ настоящимъ именемъ. Гоголя знали только какъ лѣниваго, хотя, повидимому, не бездарнаго юношу, который не потрудился даже научиться русскому правописанію, Жаль, что не угадали его. А кто знаетъ? можетъ быть, и къ лучшему».
По разсказу Высоцкаго, соученика Гоголя и друга первой его юности, охота писать стихи выказалась впервые у Гоголя по случаю его нападокъ на товарища Б-на, котораго онъ преслѣдовалъ насмѣшками за низкую стрижку волосъ и прозвалъ Разстригою Спиридономъ. Вечеромъ, въ день имянинъ Б-на, 12-го декабря, Гоголь выставилъ въ гимназической залѣ транспарантъ собственнаго издѣлія, съ изображеніемъ чорта, стригущаго дервиша, и съ слѣдующимъ акростихомъ:
Се образъ жизни нечестивой, |
Вскорѣ за тѣмъ Гоголь написалъ сатиру на жителей Нѣжина, подъ заглавіемъ: «Нѣчто о Нѣжинѣ или дуракамъ законъ не писанъ», и изобразилъ въ ней типическія лица разныхъ сословій. Для этого онъ взялъ нѣсколько торжественныхъ случаевъ, при которыхъ то или другое сословіе наиболѣе выказывало характеристическія черты свои, и по этимъ случаямъ раздѣлилъ своё сочиненіе на слѣдующіе отдѣлы: «Освященіе церкви на Греческомъ Кладбищѣ», «Выборъ въ Греческій Магистратъ», «Всеѣдная Ярмарка», «Обѣдъ у предводителя П***», «Роспускъ и съѣздъ студентовъ». Высоцкій имѣлъ копію этого довольно обширнаго сочиненія, списанную съ автографа; но Гоголь, находясь ещё въ Гимназіи, выписалъ её отъ него изъ Петербурга, подъ предлогомъ — будто бы потерялъ подлинникъ и уже не возвратилъ.
Другой соученикъ и другъ дѣтства и первой молодости Гоголя, Н. Я. Прокоповичъ, сохранилъ воспоминаніе о томъ, какъ Гоголь, бывши ещё въ одномъ изъ первыхъ классовъ Гимназіи, читалъ ему наизустъ свою стихотворную балладу, подъ заглавіемъ «Двѣ Рыбки». Въ ней, подъ двумя рыбками, онъ изобразилъ судьбу свою и своего брата — очень
