Вместе с изменением состава Нежинского студенчества изменился и его характер сравнительно с характером его в сороковых и пятидесятых годах. Это уже не были, как прежде, местные «панычи», черниговские и полтавские, учившиеся под надзором своих папенек иногда затем только, чтобы по окончании курса засесть в своём имении или служить по выборам. Теперь, как видно из всего сказанного выше, состав студенчества стал самый разношерстный, отчего, конечно, уничтожилась прежняя солидарность и корпоративность студентов. Первый удар ей нанесён был закрытием в 1868 году лицейского пансиона, после чего студенты разбрелись по всему городу. Затем последовало уничтожение форменной одежды и подчинение студентов вне стен заведения общей полиции. Всё это разобщило студентов между собою. В то время как бедняки-студенты ютились по предместьям города на квартирах у мещан или же, как это делалось и в университетах, числясь студентами, уезжали на целый год куда-нибудь в деревню «на кондиции» — студенты состоятельные, особенно из приезжих «знатных иностранцев», наполняли центр города и бросались здесь в глаза на каждом шагу. Впрочем эта часть студенчества для нежинцев была наиболее желательною и приятною. Эти студенты вносили оживление и интерес в нежинскую общественную жизнь: нередко изящные и остроумные молодые люди, они блистали в качестве кавалеров на всех балах, устраивали любительские спектакли и концерты; своими кутежами и разными затеями они поощряли нежинскую промышленность и ещё более нежинских ростовщиков. Зато и в образе жизни и в поведении студентов исчезает прежняя простота и дисциплина. То студенты судятся у мирового судьи за буйство, произведённое ими в кондитерской, с разбитием окон, посуды и тому подобное, то в Лицее заводится объёмистое дело об оскорблении студентом А—ским жены полковника, В. Ю. Р—а, или о буйстве, учинённом студентом Л—м на Нежинской почтовой станции, причём хромой Л. своим костылём порядком нагрел бока и писарю, и старосте, и сбежавшимся ямщикам.
При всём этом, учение в Лицее шло, вообще говоря, удовлетворительно: все профессорские кафедры были заняты и студенты, за исключением разве полных природных бездарностей или невозможных лентяев, хорошо усваивали себе суть юридической мудрости, и в качестве «софистов XIX века» оказывались не хуже других. Были даже случаи, что студент, окончивши курс в Лицее, непосредственно вслед затем отправлялся в университет и выдерживал экзамен на степень кандидата.
В 1872 году к Лицею совершенно незаметно и без всякого участия его Совета, вследствие одной административной переписки, подкралась реформа, бывшая для Лицея чуть ли не смертельным ударом. Распоряжением министра народного просвещения, 11-го марта 1872 года, у Совета Лицея отнято было право производить приёмные испытания для поступления в Лицей, и в студенты стали допускаться только лица, имеющие гимназический аттестат. Эта мера вызвана была представлением тогдашнего директора Лицея, М. К. Чалого, который при этом не имел
