найти. И никому она не попалась. Жанна взяла ее какъ святыню и поцѣловала.
Она всюду ходила, искала, узнавала почти незамѣтные слѣды на тѣхъ же обояхъ, отыскивала тѣ странныя фигуры, которыя воображеніе часто создаетъ изъ рисунковъ тканей, мрамора, изъ пятенъ на потолкахъ, загрязненныхъ отъ времени.
Совершенно одинокая, она проходила тихими шагами по обширному, безмолвному замку, какъ по кладбищу. Вся ея жизнь была похоронена въ немъ.
Она сошла въ гостиную. Ставни были закрыты, такъ что ей пришлось простоять нѣсколько минутъ въ темнотѣ, ничего не различая; потомъ глазъ ея привыкъ къ мраку и она начала узнавать мало-по-малу высокіе обои съ разгуливающими птицами. Два кресла остались у камина, какъ будто на нихъ сейчасъ только сидѣли; и даже своеобразный запахъ этой комнаты, всегда присущій ей, какъ и живымъ существамъ, неопредѣленный, но легко узнаваемый и пріятный запахъ старыхъ помѣщеній, внезапно охватилъ Жанну.
Она стояла, вдыхая эту атмосферу прошлаго и устремивъ глаза на два кресла; вдругъ, по внезапной галлюцинаціи, порожденной ея неотвязными мыслями, ей показалось, что она видитъ,—да, видитъ, какъ часто видѣла въ дѣйствительности,—отца и мать, грѣющихъ ноги у камина.
Она отшатнулась, обезумѣвшая отъ страха, ударилась спиной о косякъ двери, удержалась за него, чтобы не упасть, и все время не спускала глазъ съ креселъ.
Видѣніе исчезло.
Въ продолженіе нѣсколькихъ минутъ она не могла придти въ себя, но потомъ мало-по-малу овладѣла собой и хотѣла бѣжать, боясь сойти съ ума; но взглядъ ея упалъ нечаянно
