не было времени насладиться этимъ зрѣлищемъ, какъ бы хотѣлось. Восхитительно должно-быть видѣть, когда льется кровь изъ быка!
Затѣмъ вя поступилъ какъ убійца, какъ настоящій убійца. Я вымылъ ножницы, вымылъ руки, вылилъ воду и снесъ ея тѣло, ея трупъ, въ садъ и тамъ схоронилъ. Я зарылъ ее подъ кустомъ земляники. Ее никогда не найдутъ. Я каждый день буду ѣсть по ягодѣ съ этого куста. Право, какъ при умѣньи можно наслаждаться жизнью.
Мой лакей плакалъ: онъ думалъ, что его птица улетѣла. Развѣ онъ можетъ заподозрить меня? — Нѣтъ! Нѣтъ!
25 августа. Нужно убить человѣка! Нужно!
30 августа. Кончено. И какъ все это просто. Я отправился гулять въ лѣсъ. Я ни о чемъ не думаЛъ, рѣшительно ни о чемъ.
Но вотъ встрѣчается мнѣ на дорогѣ маленькій мальчикъ, онъ ѣстъ ломоть хлѣба съ масломъ.
При видѣ меня онъ останавливается и говоритъ:
— Съ добрымъ утромъ, господинъ предсѣдатель!
И вдругъ у меня мелькаетъ мысль:
„А что еслибъ его убить?“
— Ты одинъ, мальчикъ?—спрашиваю я.
— Да, сударь.
— Одинъ въ этомъ лѣсу?
— Да, сударь.
Желаніе убить его, какъ вино, опьяняло меня. Я тихо, тихо подхожу къ нему въ увѣренности, что онъ пустится бѣжать, подкрадываюсь и схватываю его за горло. Я душу, душу его изо всѣхъ силъ. Онъ страшными глазами глядитъ на меня. Что за глаза! Совсѣмъ круглые, глубокіе, ясные, ужасные! Я никогда не испытывалъ такого животнаго ощущенія… но какъ мимолетно! Онъ хватается рученками за
