—иными искренно, иными быть можетъ лукаво,—какъ актъ политической растерянности слабаго Правительства, которое зря сразу разбросало весь свой балластъ—земли удѣльныя, земли государственныя, общинный строй—все въ жертву гидрѣ революціи.
Но я думаю, что теперь всѣмъ стало ясно, что какъ эти мѣры, такъ и мѣропріятія по укрѣпленію личной собственности являются результатомъ отношенія Правительства, отношенія продуманнаго, принципіальнаго—къ тому, что происходило въ то время въ Россіи. А діагнозъ происходившаго, въ краткихъ словахъ, можетъ быть сведень къ слѣдующему: смута политическая и революціонная агитація, приподнятыя нашими международными неудачами, начали пускать корни вь народѣ, питаясь смутою гораздо болѣе серьезной, смутой соціальной, развившейся вь нашемъ крестьянствѣ.
Отсюда естественный вывода. — необходимость уничтожить первопричину— необходимость сначала излечить коренную болѣзнь, давъ возможность крестьянину выйти изъ бѣдности, изъ невѣжества, изъ земельнаго нестроенія. Соціальная смута вскормила и вспоила нашу революцію, и одни только политическія мѣропріятія безсильны были, какъ показали тогдашнія обстоятельства, уничтожить эту смуту и порожденную ею смуту революціонную.
Лишь въ сочетаніи съ соціально-аграрной реформой политическія реформы могли получить
