—Я твердо вѣрю въ правильность основной мысли закона и приписываю первоначальную удачу этого, сравнительно, быть можетъ скромнаго акта тому, что онъ неразрывно связанъ съ величайшимъ актомъ прошлаго столѣтія—съ освобожденіемъ крестьянъ и составляй быть можетъ, послѣднее звено въ дѣлѣ раскрѣпощенія нашего земледѣльческаго класса.
Правительство не вызывало искуственно этого движенія—оно выросло само у всѣхъ на глазахъ. Задуманное Правительствомъ дѣло имѣло основаніе глубоко—въ неискоренимомъ въ русскомъ крестьянинѣ, какъ и во всякомъ хозяинѣ, стремленіи къ своей землѣ и къ своей хозяйской волѣ.
—Я съ слишкомъ большимъ уваженіемъ отношусь къ народному разуму, чтобы допустить, что русское крестьянство переустраиваетъ свои земельный бытъ по приказу, а не по внутреннему убѣжденію. Правительство и расчитываетъ, что идя навстрѣчу этому внутреннему народному чувству и раздѣляя вмѣстѣ съ Правительствомъ вѣру въ государственную силу СВОБОДНАГО КРЕСТЬЯНСТВА, Вы, господа члены Государственнаго Совѣта, вынесете свой и безпристрастный и авторитетный приговоръ и придадите закону 9-го ноября силу своего одобренія.
— Вотъ, такъ же самое важное теперь для сельской Россіи дѣло слѣдуетъ за землеустройствомъ, дающее возможность использовать всю
