Дерево, да рыжая собака,
Вотъ, кого онъ взялъ себѣ въ друзья,
Память, Память, ты не сыщешь знака,
Не увѣришь міръ, что то былъ я.
И второй… любилъ онъ вѣтеръ съ юга,
Въ каждомъ шумѣ слышалъ звоны лиръ.
Говорилъ, что жизнь — его подруга,
Коврикъ подъ его ногами — міръ.
Онъ совсѣмъ не нравится мнѣ, это
Онъ хотѣлъ стать богомъ и царемъ,
Онъ повѣсилъ вывѣску поэта
Надъ дверьми въ мой молчаливый домъ.
Я люблю избранника свободы,
Мореплавателя и стрѣлка,
Ахъ, ему такъ звонко пѣли воды
И завидовали облака.
Высока была его палатка,
Мулы были рѣзвы и сильны,
Какъ вино, впивалъ онъ воздухъ сладкій
Бѣлому невѣдомой страны.
Дерево, да рыжая собака,
Вот кого он взял себе в друзья,
Память, Память, ты не сыщешь знака,
Не уверишь мир, что то был я.
И второй… любил он ветер с юга,
В каждом шуме слышал звоны лир.
Говорил, что жизнь — его подруга,
Коврик под его ногами — мир.
Он совсем не нравится мне, это
Он хотел стать богом и царем,
Он повесил вывеску поэта
Над дверьми в мой молчаливый дом.
Я люблю избранника свободы,
Мореплавателя и стрелка,
Ах, ему так звонко пели воды
И завидовали облака.
Высока была его палатка,
Мулы были резвы и сильны,
Как вино, впивал он воздух сладкий
Белому неведомой страны.
