выгодно для Proteolepas; ибо въ борьбѣ за существованіе, которой подлежатъ всѣ животныя, каждая отдѣльная особь имѣла-бы болѣе шансовъ на сохраненіе при меньшей тратѣ на органы, сдѣлавшіеся безполезными.
Такъ, полагаю я, естественный подборъ, въ теченіе временъ, постоно будетъ доводить до уничтоженія всякій органъ, ставшій излишнимъ, не обусловливая при этомъ чрезмѣрнаго развитія какой-либо другой части тѣла. И наоборотъ, естественный подборъ можетъ успѣть въ необычайномъ развитіи всякаго отдѣльнаго органа, не обусловливая по необходимости соотвѣтственнаго уменьшенія органа сосѣдняго.
Мы, повидимому, можемъ считать общимъ правиломъ, какъ замѣтилъ Исидоръ Жоффруа Сентъ-Илеръ, и для разновидностей и для видовъ, что когда какая-либо часть, или органъ, повторяется много разъ въ тѣлѣ одной особи (напр. позвонки у змѣй, тычинки у многомужныхъ растеній), ихъ число измѣнчиво; между тѣмъ какъ число тѣхъ-же частей или органовъ, когда оно меньше, постоянно. Тотъ-же авторъ и нѣкоторые ботаники замѣтили также, что тѣ-же многочисленныя части очень подвержены видоизмѣненіямъ въ строеніи. Такъ-какъ это «вегетативное повтореніе», какъ называетъ его профессоръ Оуенъ, повидимому, есть признакъ низкой организаціи, то предыдущія замѣчанія можно связать съ очень распространеннымъ мнѣніемъ натуралистовъ, по которому существа низшія болѣе измѣнчивы, чѣмъ существа высшія. Я полагаю, что подъ существами низшими въ этомъ случаѣ разумѣютъ такія, которыхъ отдѣльные органы не представляютъ строгой спеціализаціи для отдѣльныхъ отправленій; и пока одна и та-же часть должна исполнять разнообразныя отправленія, мы можемъ объяснить себѣ, почему она остается измѣнчивою, т. е. почему естественный подборъ менѣе строго устраняетъ всякое малѣйшее уклоненіе, чѣмъ при спеціальномъ приспособленіи каждаго органа къ одному только отправленію. Такъ точно ножъ для рѣзанія всего, что попадется, можетъ быть почти любой формы, между тѣмъ какъ орудію для опредѣленной работы выгоднѣе дать и форму опредѣленную. Не слѣдуетъ забывать, что естественный подборъ можетъ дѣйствовать на каждую часть каждаго организма только для его пользы и въ силу этой пользы.
Недоразвитыя части, по справедливому, какъ мнѣ кажется, мнѣнію нѣкоторыхъ авторовъ, склонны къ значительной измѣнчивости. Мы еще вернемся къ недоразвитымъ и зачаточнымъ органамъ. Прибавлю тутъ только, что ихъ измѣнчивость, повидимому, зависитъ отъ ихъ
выгодно для Proteolepas; ибо в борьбе за существование, которой подлежат все животные, каждая отдельная особь имела бы более шансов на сохранение при меньшей трате на органы, сделавшиеся бесполезными.
Так, полагаю я, естественный подбор в течение времен постоянно будет доводить до уничтожения всякий орган, ставший излишним, не обусловливая при этом чрезмерного развития какой-либо другой части тела. И наоборот, естественный подбор может успеть в необычайном развитии всякого отдельного органа, не обусловливая по необходимости соответственного уменьшения органа соседнего.
Мы, по-видимому, можем считать общим правилом, как заметил Исидор Жоффруа Сент-Илер, и для разновидностей и для видов, что когда какая-либо часть или орган повторяется много раз в теле одной особи (например, позвонки у змей, тычинки у многомужных растений), их число изменчиво; между тем как число тех же частей или органов, когда оно меньше, постоянно. Тот же автор и некоторые ботаники заметили также, что те же многочисленные части очень подвержены видоизменениям в строении. Так как это «вегетативное повторение», как называет его профессор Оуен, по-видимому, есть признак низкой организации, то предыдущие замечания можно связать с очень распространенным мнением натуралистов, по которому существа низшие более изменчивы, чем существа высшие. Я полагаю, что под существами низшими в этом случае разумеют такие, которых отдельные органы не представляют строгой специализации для отдельных отправлений; и пока одна и та же часть должна исполнять разнообразные отправления, мы можем объяснить себе, почему она остается изменчивою, то есть почему естественный подбор менее строго устраняет всякое малейшее уклонение, чем при специальном приспособлении каждого органа к одному только отправлению. Так точно нож для резания всего, что попадется, может быть почти любой формы, между тем как орудию для определенной работы выгоднее дать и форму определенную. Не следует забывать, что естественный подбор может действовать на каждую часть каждого организма только для его пользы и в силу этой пользы.
Недоразвитые части, по справедливому, как мне кажется, мнению некоторых авторов, склонны к значительной изменчивости. Мы еще вернемся к недоразвитым и зачаточным органам. Прибавлю тут только, что их изменчивость, по-видимому, зависит от их
