роятности, и опредѣляетъ — количество шмелей, могущихъ существовать въ данной мѣстности. Предположимъ также (отступая отъ дѣйствительности), что община переживаетъ зиму, слѣдовательно нуждается въ запасѣ меда; въ этомъ случаѣ, безъ сомнѣнія, было-бы полезно нашимъ шмелямъ, чтобы инстинктъ заставлялъ ихъ строить ячейки все болѣе сближенныя между собою, такъ чтобы ихъ окружности пересѣкались; ибо стѣнка, общая хотя-бы лишь двумъ ячейкамъ, уже обусловила-бы сбереженіе воска. Поэтому нашъ шмель пріобрѣталъ-бы все новыя преимущества по мѣрѣ того, какъ сталъ бы строить ячейки болѣе и болѣе правильныя, болѣе и болѣе сближенныя, и наконецъ сплоченныя въ одну массу, подобно ячейкамъ мелипоны; ибо въ такомъ случаѣ значительная часть оболочки каждой ячейки служила бы оболочкою и другимъ ячейкамъ, и сберегалось-бы много воску. Точно какъ-же, и по той-же причинѣ, было-бы выгодно мелипонѣ еще болѣе смыкать свои ячейки и придать имъ большую правильность, чѣмъ она дѣлаетъ теперь; ибо тогда, какъ мы видѣли, сферическія поверхности вовсе бы исчезли и замѣнились бы плоскими, и мелипона строила бы соты столь-же совершенные, какъ и обыкновенная пчела. Далѣе этой степени строительнаго совершенства не могъ бы повести естественный подборъ, ибо пчелиный сотъ, насколько мы можемъ судить, есть совершенство относительно сбереженія воска.
Такъ, полагаю я, самый дивный изъ всѣхъ извѣстныхъ намъ инстинктовъ — строительный инстинктъ пчелы можетъ быть объясненъ тѣмъ, что естественный подборъ воспользовался многочисленными, послѣдовательными, легкими видоизмѣненіями инстинктовъ болѣе простыхъ, причемъ этотъ процессъ съ медленною постепенностію доводилъ пчелъ до того, чтобы описывать равныя сферы на данномъ разстояніи одна отъ другой, въ двухъ параллельныхъ плоскостяхъ, и выдалбливать и лѣпить воскъ по плоскостямъ пересѣченія этихъ сферъ. Пчеламъ при этомъ извѣстно, что онѣ описываютъ сферы въ равныхъ разстояніяхъ одна отъ другой, такъ-же мало, какъ извѣстны имъ свойства шестигранной призмы и основныхъ ея ромбовъ. Такъ-какъ двигателемъ естественнаго подбора было сбереженіе воска, то тотъ отдѣльный рой, который тратилъ менѣе меду на выдѣленіе воску, — плодился всѣхъ болѣе и передавалъ пріобрѣтенные имъ бережливые инстинкты новымъ роямъ, которые, въ свою очередь, пользовались бо̀льшими шансами на успѣхъ въ борьбѣ за существованіе.
Безъ сомнѣнія, можно привести, какъ возраженія противъ теоріи
роятности, и определяет — количество шмелей, могущих существовать в данной местности. Предположим также (отступая от действительности), что община переживает зиму, следовательно, нуждается в запасе меда; в этом случае, без сомнения, было бы полезно нашим шмелям, чтобы инстинкт заставлял их строить ячейки все более сближенные между собою, так чтобы их окружности пересекались; ибо стенка, общая хотя бы лишь двум ячейкам, уже обусловила бы сбережение воска. Поэтому наш шмель приобретал бы всё новые преимущества по мере того, как стал бы строить ячейки более и более правильные, более и более сближенные, и наконец сплоченные в одну массу, подобно ячейкам мелипоны; ибо в таком случае значительная часть оболочки каждой ячейки служила бы оболочкою и другим ячейкам, и сберегалось бы много воску. Точно как же, и по той же причине, было бы выгодно мелипоне еще более смыкать свои ячейки и придать им большую правильность, чем она делает теперь; ибо тогда, как мы видели, сферические поверхности вовсе бы исчезли и заменились бы плоскими, и мелипона строила бы соты столь же совершенные, как и обыкновенная пчела. Далее этой степени строительного совершенства не мог бы повести естественный подбор, ибо пчелиный сот, насколько мы можем судить, есть совершенство относительно сбережения воска.
Так, полагаю я, самый дивный из всех известных нам инстинктов — строительный инстинкт пчелы может быть объяснен тем, что естественный подбор воспользовался многочисленными последовательными легкими видоизменениями инстинктов более простых, причем этот процесс с медленною постепенностью доводил пчел до того, чтобы описывать равные сферы на данном расстоянии одна от другой, в двух параллельных плоскостях, и выдалбливать и лепить воск по плоскостям пересечения этих сфер. Пчелам при этом известно, что они описывают сферы в равных расстояниях одна от другой, так же мало как известны им свойства шестигранной призмы и основных ее ромбов. Так как двигателем естественного подбора было сбережение воска, то тот отдельный рой, который тратил менее меду на выделение воску, — плодился всех более и передавал приобретенные им бережливые инстинкты новым роям, которые, в свою очередь, пользовались бо́льшими шансами на успех в борьбе за существование.
Без сомнения, можно привести как возражения против теории
