ровье. Тутъ мы имѣемъ арсеналъ чисто уже оборонительный. Въ немъ запасено благодѣтельное лекарство, — ограждающее отъ болѣзней, — исправляющее поврежденія въ нашемъ организмѣ и возстановляющее трату силъ, вызываемую у насъ всѣхъ чрезмѣрнымъ переутомленіемъ отъ электрической жизни, немилосердно крутящей насъ въ своемъ вихрѣ.
— Лѣвая сторона, признаться, нравится мнѣ болѣе правой! — замѣтилъ улыбаясь Арсенъ Мареттъ.
— Вамъ, безъ сомнѣнія, извѣстно, какъ жалуются теперь всѣ на то, что тѣло наше изнашивается столь быстро въ вихрѣ нынѣшней электрической жизни. Мы всѣ нетвердо держимся на ногахъ.
— Увы!
— Мускулы у насъ совсѣмъ атрофировались.
— Увы!
— Желудокъ вконецъ испорченъ.
— Увы! и трижды увы! У меня самого онъ совершенно не варитъ.
— Одинъ только мозгъ еще кое-какъ дѣйствуетъ.
— Чортъ возьми, однако! Какъ вы думаете, сколько лѣтъ можно мнѣ дать по наружности?
— Примѣрно такъ между семьюдесятью двумя и семьюдесятью восемью, но, я думаю, что вы на самомъ дѣлѣ много моложе.
— Мнѣ идетъ всего лишь пятьдесятъ третій годъ!
— Всѣ мы теперь становимся съ сорокалѣтняго возраста дряхлыми старцами, но успокойтесь! Здѣсь, въ этомъ самомъ резервуарѣ имѣется вѣрное средство исправить вашъ организмъ