1820 Марта
нашемъ флотѣ, ежели не оба, по крайней мѣрѣ гротъ-трисель, который бы служилъ вмѣсто апселя и могъ бы замѣнить бизанъ-стаксель и крюсъ-стенгь-стаксель. Барометръ около сего времени опустился до 28 дюймовъ; при чемъ должно замѣтить, что изъ трехъ барометровъ Гна Доллонда, на шлюпѣ моемъ находившихся, два по чрезвычайному колебанію ртути, совсѣмъ были безполезны, а третій также мало приносилъ пользы, потому что никогда не былъ предвозвѣстникомъ наступающей бури или ясной погоды, а обыкновенно понижался или возвышался нѣсколько часовъ послѣ.“
„Пріятно было видѣть, что шлюпъ нашъ въ штормъ, при чрезвычайно сильномъ и неправильномъ волненіи, такъ крѣпокъ, что малая течь, которую обыкновенно мы имѣли, стоя въ тихій вѣтръ на якорѣ, т. е. по 2 дюйма въ сутки, ни сколько не прибавлялась. Симъ обязаны мы дѣятельному присмотру въ Кронштатѣ при килеваніи и скрѣпленіи шлюпа. Какова была у насъ килевая качка, (которая безъ сомнѣнія главнѣйшая причина разслабленія членовъ у судовъ) можно судить по великому множеству морской травы, коею гальюнъ нашъ при разсвѣтѣ былъ наполненъ, и вѣроятно, что при всякомъ удареніи носомъ, трава попадала чрезъ поручни, а не съ низу, ибо нижняя часть гальюн а такъ хорошо задѣлана рѣшеткою, что не.выбило ни одной перекладины. При всемъ томъ качка была плавная и бушпритъ изрѣдка воды касался, тогда какъ мнѣ извѣстно, что многія большія суда теряли бушприты свои отъ волненія, которое, такъ сказать, смывало оные. Сіе доказываетъ нѣкоторымъ обра-
