Тѣ было дрогнули, скучились, чтобы бѣжать, но любопытство побѣдило.
— Она та-амъ!
— Гдѣ тамъ? — пробасилъ недовольный докторъ.
Ребятишки снова притихли, какъ кролики.
— Вы съ энтой стороны зайдитя... отъ церьквы!.. — крикнулъ черезъ улицу густой бабій голосъ.
— Бѣги, Васюкъ, стукни барышнѣ въ оконце-е! — откликнулись приказаньемъ и скрипучія ворота.
— Адяти! — шепнулъ Васюкъ, и ватага, сверкнувъ кумачемъ, исчезла за угломъ.
Вскорѣ глубину нашего долготерпѣнія началъ испытывать гнусавый голосъ старой служанки Власьевны.
— Хто тамъ? — долетѣло до насъ изъ какой-то глубины.
— Отпирай, Власьевна, свои!..
— Хто-о?
— Докторъ изъ Узлейки.
— Дохтуръ?
— Да. Отпирай-ка!
— А що хто?
— Узнаешь тамъ... отопри!
— Скажи, хто?
— Учитель ночной. Помнишь?
— Ну-у?... Ай, батюшки!.. ну-тка, подойди къ окошку, я погляжу, ты-ли?
Те было дрогнули, скучились, чтобы бежать, но любопытство победило.
— Она та-ам!
— Где там? — пробасил недовольный доктор.
Ребятишки снова притихли, как кролики.
— Вы с энтой стороны зайдитя... от церьквы!.. — крикнул через улицу густой бабий голос.
— Беги, Васюк, стукни барышне в оконце-е! — откликнулись приказаньем и скрипучие ворота.
— Адяти! — шепнул Васюк, и ватага, сверкнув кумачом, исчезла за углом.
Вскоре глубину нашего долготерпения начал испытывать гнусавый голос старой служанки Власьевны.
— Хто там? — долетело до нас из какой-то глубины.
— Отпирай, Власьевна, свои!..
— Хто-о?
— Доктор из Узлейки.
— Дохтур?
— Да. Отпирай-ка!
— А що хто?
— Узнаешь там... отопри!
— Скажи, хто?
— Учитель ночной. Помнишь?
— Ну-у?... Ай, батюшки!.. ну-тка, подойди к окошку, я погляжу, ты ли?
