каждомъ дворѣ скандалъ! Времена что-ль измѣнились, старики сказываютъ?
— Ты какъ со своимъ отцомъ живешь? — спросилъ быстро Антонъ.
— Я-то живу хорошо! Въ ладахъ... А вотъ не пойму я другихъ-то...
— Слыхали?.. У Бабушкиныхъ большакъ-то ушелъ... — сообщилъ Михайла.
— Ушелъ? — удивился Антонъ.
— Ушелъ. Разругался съ отцомъ, взялъ поддевку да валенки — и въ городъ...
— Къ купцу, слышь, нанялся... Видали его... — дополнилъ Василій.
— Не хотѣлъ работать на отца — порадѣетъ на купца! — сострилъ Аѳанасій и засмѣялся.
— И что это, братцы, — спросилъ задумчиво Михайла, — гонитъ человѣка изъ дому? Ну, бѣдный туды-сюды, а вѣдь Бабушкины богачи. Отчего бы это?
— Необъяснимо! — отрѣзалъ Василій, — спроси самого Бабушкина-большака — не скажетъ!
— A я скажу! — торжественно заявилъ Антонъ.
Всѣ подняли на него глаза.
— Да, скажу! Ты говоришь богаты Бабушкины? — и повернулся всѣмъ корпусомъ къ Михайлѣ. — А въ чемъ ихъ богатство?.. Скотины много?.. Сѣютъ по многу?.. Изба хороша?.. Да, вѣдь, она, скотина-то, ни будни, ни праздникъ не даетъ ему покою, большаку-то! Ее надо напоить, накормить, караулить! Гдѣ бы послѣ боль-
каждом дворе скандал! Времена что ль изменились, старики сказывают?
— Ты как со своим отцом живёшь? — спросил быстро Антон.
— Я-то живу хорошо! В ладах... А вот не пойму я других-то...
— Слыхали?.. У Бабушкиных большак-то ушёл... — сообщил Михайла.
— Ушёл? — удивился Антон.
— Ушёл. Разругался с отцом, взял поддёвку да валенки — и в город...
— К купцу, слышь, нанялся... Видали его... — дополнил Василий.
— Не хотел работать на отца — порадеет на купца! — сострил Афанасий и засмеялся.
— И что это, братцы, — спросил задумчиво Михайла, — гонит человека из дому? Ну, бедный туды-сюды, а ведь Бабушкины богачи. Отчего бы это?
— Необъяснимо! — отрезал Василий, — спроси самого Бабушкина-большака — не скажет!
— A я скажу! — торжественно заявил Антон.
Все подняли на него глаза.
— Да, скажу! Ты говоришь богаты Бабушкины? — и повернулся всем корпусом к Михайле. — А в чём их богатство?.. Скотины много?.. Сеют помногу?.. Изба хороша?.. Да, ведь, она, скотина-то, ни будни, ни праздник не даёт ему покою, большаку-то! Её надо напоить, накормить, караулить! Где бы после боль-
