Правильные, в общем, наблюдения привели здесь к выводам, весьма далеким от истины.
Вопрос заключается в том, какой правовой результат является продуктом воли? На это следует ответить: установление, прекращение и изменение юридического отношения. Я хочу стать наследником и становлюсь таковым; я желаю совершить куплю-продажу и становлюсь покупателем и продавцом. Связь воли с этими правовыми результатами очевидна[1]. Дальнейшие последствия раз установленного юридического отношения лежат, конечно, вне сферы исключительной воли участника в сделке. Они нормируются правовым порядком, который хотя и принимает в сообра-
- ↑ Юридическая сделка имеется налицо лишь в том случае, когда стороны желают приобрести „право“ или обязаться „в правовом смысле“. Простое обещание с оговоркой не является гражданскою сделкою. Вот почему неверен вывод Lenel’я: Parteiabsicht в Jherings Jahrb., т. 19, статья 5, что стороны при заключении юридической сделки преследуют экономическую и общественную цель, а что юридический строй сделки вытекает исключительно из права в объективном смысле. Верно лишь то, что стороны часто имеют весьма неопределенные, а нередко даже ложные представления о том, под какую юридическую форму подойдет их сделка; для них этот вопрос обыкновенно не имеет решающего значения. Так, напр., то, что̀ они называют покупкой, юридически может оказаться наймом, а наем услуг — договором товарищества.
объективному праву, то направленное на последствия желание действующего лица является безразличным“. С тех пор в литературе встречаются два противоположных взгляда. Одни приписывают последствия юридической сделки правовому порядку, а ни в коем случае не воле сторон. По их мнению, стороны путем своего волеизъявления приводят так сказать этот правовой порядок в движение, дают ему нечто вроде механического толчка. Эти мысль высказывает главным образом Thon: Rechtsnorm, стр. 371. К нему присоединился в существенных чертах Kohler в Jherings Jahrb., т. 18, стр. 134 след. Прежде Kohler, в том же журнале, т. 16, стр. 106, по нашему мнению, выразился правильнее: „воля сторон может, распространяться только на известный правовой институт, последствия же ее наступают непосредственно, подобно явлению природы“. Thon’y возражают между прочим Pernice, привед. сочин., стр. 474; далее Zitelmann: Irrthum, стр. 237; Bruns: Pandektenfragmente в Kleine Schriften, т. 2, стр. 454; Enneccerus, привед. сочин., стр. 76; R. G. Е., т. 28, стр. 18. Bruns заходит слишком далеко, утверждая на основании господствующего мнения, что тот, „кто имеет в виду заключение обязательства найма, вместе с тем желает и всех последствий, которые правом связываются с этим обязательством“. Это значило бы право в объективном смысле выводить из воли сторон. По справедливому замечанию противников господствующего мнения подобное толкование воли является чистой фикцией, см. Bulow в Archiv für civ. Praxis, т. 64, стр. 87 след.; Hartmann в Jherings Jahrb., т. 20, стр. 73 след. Обозрение всех взглядов дает Lotmar в своем издании Пандект Brinz’а, т. 4, § 524.
