— Ну что, я убѣдилъ васъ? — спросилъ онъ. — Вотъ выпейте глотокъ этого вина. Я хочу предложить вамъ ёще нѣсколько вопросовъ.
Я, лежа на полу, отрицательно покачалъ головой. — Ваши аргументы слишкомъ... сильны, — съ трудомъ проговорилъ я, чувствуя сильную боль въ горлѣ.
— Вы будете чувствовать себя совсѣмъ хорошо черезъ полчаса, — увѣрялъ онъ меня. — И обѣщаю вамъ, что больше никогда не буду прибѣгать къ физическимъ доказательствамъ. А теперь вставайте. Вы можете сидѣть и на стулѣ.
И такъ какъ я былъ простой игрушкой въ рукахъ этого чудовища, то споръ объ Омарѣ продолжался. Мы сидѣли и спорили до полуночи.
Послѣдніе двадцать четыре часа представляли собою какую-то оргію звѣрства, которое, какъ зараза, охватило все судно, съ каютъ-компаніи и до бака. Я даже не знаю, съ чего начать. Волкъ Ларсенъ, конечно, былъ главной причиной всего. Отношенія между людьми на шхунѣ, вслѣдствіе постоянныхъ ссоръ, раздоровъ и вражды, были натянуты до послѣдней степени, и злыя страсти вспыхивали такъ же быстро, какъ сухая трава.
Томасъ Могриджъ — шпіонъ, доносчикъ и сплетникъ. Пытаясь возвратить себѣ расположеніе капитана, онъ доносилъ ему обо всемъ, что говорилось матросами въ кубрикѣ. Это онъ, я знаю, донесъ Волкъ Ларсену на Джонсона. Джонсонъ,
