что онъ слѣдилъ глазами за Волкомъ Ларсеномъ, какъ дикіе звѣри слѣдятъ за своими тюремщиками, и при этомъ въ его горлѣ клокотало чисто звѣрское рычаніе.
Я помню, однажды, на палубѣ, въ ясный день, я его тронулъ за плечо, прежде чѣмъ позвать его. Онъ стоялъ ко мнѣ спиной и, почувствовавъ прикосновеніе, сдѣлалъ быстрый прыжокъ въ сторону, зарычалъ и обернулся. Онъ принялъ меня за ненавистнаго ему человѣка…
Онъ и Джонсонъ убили бы Волка Ларсена при первой возможности, но возможности этой не было. Волкъ Ларсенъ былъ слишкомъ уменъ для этого, притомъ они не были одинаково вооружены. У нихъ было мало шансовъ справиться съ нимъ одними кулаками. Сколько уже разъ Волкъ Ларсенъ дрался съ Личемъ, который отвѣчалъ на его удары и, какъ дикая кошка, пускалъ въ ходъ зубы и ногти, пока не сваливался на палубу обезсиленный и безъ сознанія. Но онъ всегда былъ готовъ сцѣпиться снова. Дьяволъ, который сидѣлъ въ немъ, всегда вызывалъ на бой дьявола, сидѣвшаго въ Волкѣ Ларсенѣ. Стоило имъ одновременно появиться на палубѣ, какъ сейчасъ же поднималась брань, рычанія и сыпались удары, и я не разъ видѣлъ, что Личъ нападалъ на Волка Ларсена неожиданно, безъ всякаго вызова съ его стороны. Однажды онъ бросилъ въ Ларсена свой тяжелый ножъ, который чуть не попалъ ему въ горло, пролетѣвъ мимо него на разстояніи не больше дюйма. Въ другой разъ онъ бросилъ въ него стальную свайку. На качаю-
