Ларсенъ сталъ упрямо кружить вокругъ этого мѣста, пока мы въ надвигающейся темнотѣ не наскочили на шлюпку и не разбили ее вдребезги.
Послѣ этого мы въ продолженіе двухъ часовъ работали, не покладая рукъ. Насъ было слишкомъ мало — два охотника, три матроса, Волкъ Ларсенъ и я. Пальцы мои были окровавлены, изъ-подъ ногтей брызгала кровь, я крѣпилъ тросы и слезы невольно капали изъ моихъ глазъ. Когда же все было сдѣлано, я въ полномъ изнеможеніи, какъ женщина, упалъ на палубу. Между тѣмъ изъ-подъ бака вытащили Томаса Могриджа и тутъ только я замѣтилъ, что кухни больше не было — тамъ, гдѣ она прежде стояла, было теперь пустое мѣсто. Мы всѣ собрались въ каютъ-компаніи, наскоро сварили кофе на небольшой печкѣ, выпили виски и закусили галетами. Все это казалось мнѣ необычайно вкуснымъ. Шхуну до того качало, что даже матросы принуждены были хвататься за что попало, чтобы не упасть. Иногда насъ такъ сильно накреняло, что мы кучкой стояли на стѣнѣ, между тѣмъ какъ полъ на мгновеніе изображалъ собою стѣну.
— Къ чорту вахту — сказалъ Ларсенъ послѣ того, какъ мы закусили. — На палубѣ дѣлать нечего. Идите лучше всѣ спать.
Матросы отправились въ кубрикъ, предварительно выставивъ сторожевые огни; охотники остались на ночь въ каютѣ, такъ какъ трюма нельзя было открыть. Волкъ Ларсенъ и я кое-какъ отрѣзали у Керфута разможженный палецъ, зашили обрубокъ и перевязали его. Мог-
