предупредилъ меня о томъ, что я плохо исполняю свои обязанности.
Несмотря на свой аналитический умъ, я всегда былъ идеалистомъ и романтикомъ, и теперь только начиналъ понимать физическія стороны любви. До сихъ поръ любовь представлялась мнѣ только въ видѣ чисто духовной связи двухъ родственныхъ душъ, при чемъ о близости тѣлъ я никогда, не думалъ. Теперь же я чувствовалъ какъ душа проявляетъ себя при посредствѣ тѣла; чувствовалъ, что видъ, ощущеніе волосъ дорогого существа является въ такой же мѣрѣ проявленіемъ его души, какъ его взглядъ и слова. Вѣдь, въ сущности, чистый духъ можно постичь только умомъ и самъ онъ проявиться не можетъ. Іегова антропоморфенъ потому, что онъ могъ сноситься съ іудеями только въ понятныхъ для нихъ формахъ — въ видѣ облака, въ видѣ огненнаго столба.
Я глядѣлъ на волосы Модъ, я любилъ ихъ, и они сказали мнѣ о любви больше, чѣмъ всѣ поэты и музыканты въ мірѣ. Она быстрымъ движеніемъ откинула ихъ назадъ, и изъ-подъ нихъ снова выглянуло ея улыбающееся лицо.
— Почему женщины не носятъ всегда свои волосы распущенными? — спросилъ я. — Такъ гораздо красивѣе.
— О, если бы они только не путались! — засмѣялась она. — А вотъ я, кажется, потеряла одну изъ своихъ драгоцѣнныхъ шпилекъ.
Я снова забылъ править и съ наслажденіемъ слѣдилъ за каждымъ ея движеніемъ. Я съ наслажденіемъ наблюдалъ въ ней характерныя про-
