у меня есть руки, ноги и тѣло, похожее на ваше. Ха! Я все-таки быль о васъ лучшаго мнѣнія, Гёмпъ.
Онъ поднялся по трапу и подошелъ ко мнѣ.
— Положите ружье. Я хочу кое-что спрооить у васъ. Я еще не осмотрѣлся здѣсь. Что это за мѣсто и какъ лежитъ Призракъ? Почему вы мокры? Гдѣ Модъ? Извините — миссъ Брюстеръ, или, можетъ быть, я долженъ сказать миссисъ Ванъ-Вейденъ?
Я попятился отъ него, чуть не плача отъ досады, что не могу убить его, но все же у меня хватило ума настолько, чтобы не положить ружье. Я страстно желалъ, чтобы онъ сдѣлалъ какое-нибудь враждебное движеніе, попытался ударить меня или бросился бы душить; потому что въ такомъ случаѣ я зналъ, что выстрѣлю въ него.
— Это островъ Старанія, — сказалъ я.
— Никогда не слышалъ о такомъ островѣ.
— По крайней мѣрѣ мы его такъ называемъ.
— Мы? Кто это мы?
— Миссъ Брюстеръ и я. А Призракъ лежитъ, какъ вы сами можете это видѣть, носомъ въ пескѣ.
— Здѣсь есть котики, — продолжалъ онъ. — Они разбудили меня своимъ ревомъ, а то я бы еще спалъ. Я слышалъ ихъ и вчера, когда подъѣхалъ. Это былъ первый признакъ того, что я на подвѣтренномъ берегу. Они являются сюда выводить дѣтенышей — я это мѣсто искалъ въ продолжении многихъ лѣтъ. Благодаря моему брату Смерти-Ларсену, я, наконецъ, нашелъ его; это цѣлое со-
