— Это сдѣлалъ поварокъ, — снова pасмѣялся онъ. — Я знаю это, хотя и не засталъ его на мѣстѣ преступленія.
— Браво, Могриджъ, — вскричалъ я.
— Да, я сказалъ то же самое, когда все это полетѣло къ чорту.
— Но гдѣ же были вы, когда все это происходило?
— Я сдѣлалъ все, что могъ. Но это не помогло.
Я повернулся, чтобы посмотрѣть еще разъ работу Томаса Могриджа.
— Я посижу на солнцѣ, — сказалъ Волкъ Ларсенъ.
Въ его голосѣ послышался какъ будто намекъ на физическую слабость; это было такъ странно, что я быстро взглянулъ на него. Онъ нервно проводилъ рукой по лицу, какъ будто снималъ паутину. Я былъ озадаченъ.
— А какъ ваши головныя боли? — спросилъ я.
— Онѣ еще безпокоятъ меня, — отвѣтилъ онъ. — Кажется сейчасъ начнется припадокъ.
Онъ соскользнулъ на полъ, легъ на бокъ, положивъ голову на согнутую руку и защищая кистью руки глаза отъ солнца. Я съ изумленіемъ смотрѣлъ на него.
— Ну, вотъ вамъ удобный случай, Гёмпъ, — сказалъ онъ.
— Я не понимаю васъ, — солгалъ я, такъ какъ на самомъ дѣлѣ я его отлично понялъ.
— Ну, ничего… — прибавилъ онъ тихо, какъ будто засыпая; — вамъ, вѣроятно, очень хотѣлось застать меня такимъ…
