повторилъ вопросъ. «Да», — сказала Модъ. Мы вопросительно взглянули другъ на друга.
— Но что же изъ этого? — спросилъ я. — Что можемъ мы еще сказать? Спросите его… — она колебалась.
— Спросите его что-нибудь такое, на что бы онъ отвѣтилъ нѣтъ, — предложилъ я. — Тогда мы будемъ знать навѣрное.
— Вы голодны? — закричала она. Губы задвигались подъ ея пальцами и она сказала «да».
— Хотите мяса? — спросила она снова.
— «Нѣтъ», — сказала она.
— Хотите бульону?
— Да, онъ хочетъ бульону, — сказала она спокойно, глядя на меня. — Пока онъ слышитъ, мы будемъ сообщаться съ нимъ. А затѣмъ…
Она взглянула на меня, я увидѣлъ, что ея губы дрожатъ и глаза полны слезъ. Она наклонилась ко мнѣ и я обнялъ ее.
— О, Гёмфри, — рыдала она, — когда же это все кончится? Я такъ устала, такъ устала.
Она спрятала голову у меня на плечѣ и ея хрупкое тѣло все тряслось отъ рыданій. Она лежала въ моихъ объятіяхъ, нѣжная и воздушная, какъ перышко.
Я утѣшалъ и успокаивалъ ее, пока она совершенно не оправилась.
— Мнѣ очень стыдно, — сказала она и затѣмъ прибавила съ капризной улыбкой, которая мнѣ такъ нравилась: — Но вѣдь я только маленькая, слабая женщина!
При наличности одной мачты, другую мы
