ліи, ни въ торговлѣ, ни кабалы, ни запись на себѣ, ни въ чемъ не бывала; а видѣлъ еси самъ, какіи и великіи сплетки со многимя людми были; да все, далъ бы Богъ, безъ вражды скончалось; а вѣдаешъ самъ, не богатствомъ жити съ добрыми людьми, правдою, да ласкою, да любовію, а не гордостію, и безъ всякія лжи. Чадо мое любимое, Анѳимъ! Еже тя поучахъ, и всячески наказывахъ, о всякомъ добродѣтелномъ и богодохновеннымъ житіемъ[1], и грубое сіе писаніе худаго моего ученія предахъ[2], молю тя, чадо, Господа ради, и Пресвятыя Богородицы, и великихъ чюдотворцовъ, почитай себѣ, съ любовію и со вниманіемъ, и напиши на сердцы своемъ, и прося у Бога помощи, и разума, и крѣпости, и вся предиреченная сія съ любовію и дѣломъ твори; такожде, посему писанію, жену поучай и наказуй; такожде и дѣтей своихъ и домочадцевъ; всѣхъ учи страху Божію и добродѣтелному житію. И аще вся сія самъ твориши, и жену, и дѣти, и рабъ, и рабынь, и всѣхъ ближнихъ своихъ, и знаемыхъ такожде научи, и домъ свои добре устроиши, вся благая отъ Бога обрящеши, и жизнь вѣчную наслѣдиши, со всѣми одержимыми тобою. Аще, сыну, моего моленія и поученія не внемлеши, и по сему писанію не учнешъ жити, яко и прочіе добрые люди, и богобоязнивіи мужіе, и отца духовнаго заповѣди не учнешъ хранити, и отъ богодухновенныхъ мужей не пользуешися поученіемъ, и почитаніемъ святаго писанія, и христіанскаго праведнаго закона не храниши, и о домочадцехъ своихъ не радиши, и азъ твоему грѣху не причастенъ: самъ о себѣ, и женѣ, и о домочадцѣхъ своихъ, отвѣтъ даси въ день страшнаго суда.
