Епископъ, обязавшійся Королю клятвенно привести де л’Иля въ Версалію, опасаясь, чтобъ сей его не обманулъ, уговорилъ напослѣдокъ его писать самому ко Двору и изложить причины замедленія; и такъ де л’Иль писалъ къ Министру, описывая пространно всѣ затрудненія и препятствія, по которымъ поѣздка его въ Версалію не принесла бы никакой пользы, а прервала бы только работы его и упражненія въ изученіи искусства своего. Епископъ въ припискѣ своей въ семъ письмѣ оправдывалъ де лИля по нѣкоторымъ обвиненіямъ, будто онъ въ сообществѣ съ однимъ поддѣлывателемъ монеты, по которой онъ сообщилъ выписку изъ дѣла, объяснявшего что де л’Иля ни въ чемъ подобномъ не могли уличить.
Де лИль просилъ у господина Ноаншеля еще отсрочки на два года для составления порошка своего и масла, и обѣщалъ по прошествіи сего времени явиться ко Двору и съ удовольствіемъ посвятить себя Королевской службѣ и благу Государства.
Президентъ Сентъ Морицъ въ письмѣ своемъ къ господину Ноантелю, (Парижъ 9го Декабря 1710 года) изъясняется о де л’Илѣ слѣдугощимъ образомъ: ,,Имѣю честь сообщить вамъ симъ довольно темныя понятія о нашемъ философѣ; въ пользѣ его искусства я никогда не былъ совершенно увѣренъ, что же касается до опытовъ, которые я самъ дѣйствительно производилъ, то долженъ въ семъ случаѣ отдать ему полную справедливость. Пять дней послѣ вышеупомянутаго письма 14 го Декабря 1710 года президентъ Версальскій сдѣлалъ
