— Только не понимаю, чего они грязные, говорил задумчиво Александр Семенович… Маня, ты присматривай. Пускай дальше выгружают, а я иду на телефон.
И Александр Семенович отправился на телефон в контору совхоза через двор.
Вечером, в кабинете зоологического института затрещал телефон. Профессор Персиков вз’ерошил волосы и подошел к аппарату.
— Ну? — спросил, он.
— С вами сейчас будет говорить провинция, тихо с шипением отозвалась трубка женским голосом.
— Ну. Слушаю, — брезгливо спросил Персиков в черный рот телефона… В том что-то щелкало, а затем дальний мужской голос сказал в ухо встревоженно:
— Мыть ли яйца, профессор?
— Что такое? Что? Что вы спрашиваете? — раздражился Персиков, — откуда говорят?
— Из Никольского, Смоленской губернии, — ответила трубка.
— Ничего не понимаю. Никакого Никольского не знаю. Кто это?
— Рокк, — сурово сказала трубка.
— Какой Рокк? — Ах, да… это вы… так вы что спрашиваете?
— Мыть ли их?.. прислали из-за границы мне партию курьих яиц…
— Ну?
— … А они в грязюке в какой-то…
— Что-то, вы путаете… Как они могут быть в «грязюке», как вы выражаетесь? Ну, конечно, может быть немного… помет присох… или что нибудь еще…
— Так не мыть?
— Конечно, не нужно… Вы, что, хотите уже заряжать яйцами камеры?
— Заряжаю. Да. — Ответила трубка.
— Гм, — хмыкнул Персиков.
— Пока, — цокнула трубка и стихла.
— «Пока», — с ненавистью повторил Персиков приват-
