В А Р Н А К Ъ.
I.
— Караси плаваютъ въ водѣ, — съ особеннымъ выраженіеыъ проговорилъ плотный и плечистый Гавриловъ, не обращаясь собственно ни къ кому:— а посему, Николай Ивановичъ, по единой толканемъ.
— Не принимаю, — коротко отвѣтилъ Николай Ивановичъ, совсѣмъ еще молодой человѣкъ, но такой же плотный и плечистый, какъ и Гавриловъ. — Ты знаешь, что я не могу.
— Не можешь?.. Эхъ, ты, красная дѣвушка...
— Каковъ есть...
Гавриловъ пожалъ плечами, презрительно чмокнулъ и какъ-то по-кучерски, сквозь зубы, сплюнулъ въ сторону. Его припухшее молодое лицо, еще недавно красивое, приняло вдругъ апатичное выраженіе: дескать, все равно, а впрочемъ—чортъ съ тобой! Онъ приподнялся съ порога избушки, постоялъ и сонно побрелъ къ берегу озера, гдѣ сторожъ, зырянинъ Егорушка, готовилъ уху изъ живыхъ карасей.
Николай Ивановичъ проводилъ Гаврилова глазами и коротко замѣтилъ:
— Пропащій человѣкъ... Одно названье, что купецъ. Тесть-то ужъ два раза платилъ по векселямъ, значитъ, отецъ Павлы Мироновны, а въ третій отказался.
— Значитъ, въ яму? — спросилъ я.
— Прямымъ трактомъ... Ну, да ему все трынъ-трава: и въ усъ себѣ не дуетъ. День да ночь—сутки прочь...
Я посмотрѣлъ на Гаврилова, который стоялъ въ двадцати шагахъ отъ насъ, и невольно подумалъ словами Николая Ивановича: пропащій человѣкъ... Да, пропащій и только. Трудно было бы опредѣлить, въ чемъ выражалось это, но оно было такъ же вѣрно, какъ то, что надъ нами свѣтило яркое лѣтнее солнце. Что-то чувствовалось неестественное въ выраженіи лица, въ смѣхѣ, въ движеніяхъ, ксакая-то лѣнивая небрежность сквозила въ костюмѣ, однимъ словомъ — пропащій чсловѣкъ, несмотря на цвѣтущее здоровье, на молодость и наконецъ на этотъ ликующій день, говорившій о жизни, о радости, о кипучей работѣ. Николай Ивановичъ относился къ пропащему человѣку съ той обидной снисходительностью, которая читалась между строкъ и выражалась сильнѣе всего въ интонаціи. Его молодое длинное лицо съ крупными чертами глядѣло такъ энергично и съ особеннымъ сибирскимъ себѣ на умѣ, такъ что невольно думалось: э, да ты, братъ, изъ молодыхъ да ранній. Онъ и одѣтъ былъ совсѣмъ просто, въ суконную поддевку, ситцевую рубашку-
