САМОРОДОКЪ
I.
Звонокъ въ передней раздался въ необычное время. Было уже четыре часа, а въ это время къ Сурнинымъ рѣдко кто пріѣзжалъ. Оии обѣдали ровно въ пять, а Андрей Иванычъ не любтлъ, чтобы ему мѣшали въ такой торжественный моменть. Горничная была послана къ модисткѣ, и отворять дверь вышла старая нянька Тарасьевна. Пока она шла по коридору, шмыгая тяжелыми ногами, раздался рѣзкій второй звонокъ. Вѣрочка видѣла изъ-за своего рояля, какъ показалась голова отца въ дверяхъ кабинета и сдѣлала внушительшый жестъ старухѣ, который въ переводѣ означалъ: не принимать.
Потомъ въ передней отворилась дверь, и послышался грубый мужской голосъ:
— Нѣтъ дома? Очень пріятно… Ахъ, ты, старая корга!.. Обманывать еще нѳ научилась, хоть и живешь въ Петербургѣ. Да… Просто, Андрюшка спрятался… Что-о? Да ты возьми глаза въ зубы и посмотри на меня хорошенько… Не узнала Родьку Шихобалова?..
— Охъ, батюшки мои… —упавшимъ голосомъ зашептала старуха, пятясь отъ гостя. — Да откуда ты взялся-то, Родіонъ Поликарпычъ?
— А взялъ да прямо съ печи и упалъ… Въ гости пріѣхалъ, ворона ты этакая. Ну, гдѣ Андрюшка, подавай его, каналью, сюда, а то…
Посдышались торопливые шаги самого Андрея Иваныча, а затѣмъ смѣшанный говоръ, объятія и поцѣлуи. Вѣрочка закрыла рояль и черезъ гостиную торопливо ушла къ себѣ въ комнату. Фамилію Шихобалова она сдышала съ дѣтства, и у нея сложилось объ этомъ неизвѣстномъ человѣкѣ какое-то миѳическое представленіе, какъ о чемь-то необыкновенномъ. А между тѣмъ обрывки первыхъ фразъ, долетѣвшихъ до ея слуха, совершенно разрушили это представленіе. Больше всего поразило Вѣрочку то, что этотъ миѳическій Шихобаловъ называетъ ея отца Андрюшкой. Это ужъ окончательно было ни на что не похоже… Вѣрочка взволновалась и остановила торопливо бѣжавшую по коридору няня.
— Няня, постой… Это тотъ Шихобаловъ? Изъ Сибири?
— Охъ, онъ самый, родная… Вотъ напугалъ-то до смерти!
— Можетъ-быть, ты ошиблась, няня?
— Ошибла-ась! Да другого такого-то ирода и не сыщешь съ огнемь… Одинъ только и есть. Охъ, смѳртынька…
Изъ кабинета отца донесся хриплый хохотъ, и нянька испуганно по-
