еще раз. Я так торопился в собор — не успел даже разглядеть тебя. Да, в глазах как будто… нет, не знаю… А это… Погоди-ка, ведь это на щеке у тебя тот самый шрам! Помнишь тот наш детский турнир из-за Инесы? И еще ты боялся, что след у тебя останется на всю жизнь? Неужели…
Рюи. Да, Балтасар, это на мне твоя печать. Так и умру с ней.
Кристобал (смотрит на сыновей, мигает). Ну вот — оба теперь… Ну, давайте же…(наливает бокалы — вытирает глаза). Пыль — с улицы: дверь открыта…
(Входит Инеса, Рюи к ней навстречу с бокалом. Становится на одно колено, целует у ней руку и подает ей бокал.)
Рюи. Инеса, вам бокал — и… я просто боюсь — я расплескаюсь, перельюсь, через край, так полно…
Кристобал. Инеса… Рюи… Пошли вам счастья, Святая Дева. И ты будь счастлив, Балтасар! (Балтасар берет свой бокал, смотрит на Инесу, на Рюи — ставит свой бокал обратно на стол. Входят гости. Впереди фра-Себастьяно; говорит кому-то, оборачиваясь назад.)
Фра-Себастьяно. Нет, ведь это просто ужас. Говорят, все монахи из Сан-Изодро — тоже… И вот, по ночам все эти отступники от веры…
Гость. Ну, фра-Себастьяно, вы поэт, а поэты склонны… как бы это сказать…
Фра-Себастьяно. Нет, нет, уверяю вас, мне говорил сам инквизитор де-Мунебрага…
(Кристобал и Балтасар идут на встречу Гостям. Инеса и Рюи — в стороне, меняются незаметно бокалами и пьют,
