D. έΐημφοτέρικεν] т.-е. одно и тоже рѣшилъ на двое, утвердительно и отрицательно, παρακηκόει] прежде слыхивалъ, заслушалъ.
р. 301.
A. έν παντί ύπ — άττορίας] Обыкновенно говорится: έν παντί είναι, έν παντι γίγνεσθαι, въ смыслѣ быть въ затрудненіи. Срав. Symp. 194а. Посему въ нашемъ мѣстѣ выраженіе еѵ παντί έγενόμην ύπ5 άπορίας, слова — ύπ’ απορίας, суть очевидно изъясненіе выраженія έν παντι έγενόμην. Впрочемъ также можно сказать: έν παντι άπορίας. Срав. Tliuc. ΥΙΙ. 55 έν παντι δή άθυμίας, или даже έν παντι άπορία, ибо говорится έν παντι κακψ είναι.
παραγένηταί σοι βούς] παραγίγνεσθαι, παρείναι на философскомъ языкѣ могутъ быть употребляемы для означенія того что одно понятіе захватываетъ (субсумируетъ) своимъ содержаніемъ другое понятіе, въ такихъ выраженіяхъ, какъ напримѣръ: эта статуя красива, гдѣ содержаніе сужденія можетъ быть разсматриваемо какъ· явленіе (παραγίγνεται πάρεστιν) понятія красоты. Платонъ, наблюдая это логическое отношеніе понятій, истолковалъ его метафизически въ ученіи объ идеяхъ, утверждая что то чѣмъ есть нѣчто должно быть мыслимо, какъ самобытно и отдѣльно сущее, иначе ничто не можетъ быть тѣмъ или другимъ. То чѣмъ есть вещь и есть идея вещи, въ которой каждая вещь чтобы быть тѣмъ что она есть, должна принимать участіе, μετέχειν. Такое отношеніе вещи къ идеѣ онъ называлъ παρουσία нли κοινωνία. Срав. Phaedo 100 Λ ούκ άλλο τι ποιεί αύτό καλόν ή ή έκείνου του καλού είτε παρουσία είτε κοινωνία. Въ нашемъ мѣстѣ софистическая острота состоитъ въ томъ что понятіе παρουσία, какъ философскій терминъ, примѣняется въ этомъ смыслѣ совершенно не къ философскому отношенію понятій, а къ пространственному отношенію предметовъ.
Αλλά τίνα τρόπον к. τ. λ.] Мысль: "но какимъ образомъ при сопоставленіи одного съ другимъ, это другое становится не тѣмъ что оно есть?“
B. ιδία] самъ отъ себя, самъ по себѣ.
και τό έτερον έτερον;] На предложенный выше вопросъ о томъ какъ возможно чему нибудь быть не тѣмъ что оно есть а другимъ, какъ возможно что А не есть А а есть Б — на этотъ вонросъ Сократъ въ нашемъ мѣстѣ отвѣчаетъ, какъ онъ замѣтилъ выше, на манеръ софистовъ, пользуясь особеннымъ, свойственнымъ только греческому языку, употребленіемъ слова έτερος, ибо если сказать порусски: другое есть другое, то чрезъ это не изъясняется, какимъ образомъ
D. έΐημφοτέρικεν] т. е. одно и тоже решил на двое, утвердительно и отрицательно, παρακηκόει] прежде слыхивал, заслушал.
р. 301.
A. έν παντί ύπ — άττορίας] Обыкновенно говорится: έν παντί είναι, έν παντι γίγνεσθαι, в смысле быть в затруднении. Срав. Symp. 194а. Посему в нашем месте выражение еи παντί έγενόμην ύπ5 άπορίας, слова — ύπ’ απορίας, суть очевидно изъяснение выражения έν παντι έγενόμην. Впрочем также можно сказать: έν παντι άπορίας. Срав. Tliuc. ΥΙΙ. 55 έν παντι δή άθυμίας, или даже έν παντι άπορία, ибо говорится έν παντι κακψ είναι.
παραγένηταί σοι βούς] παραγίγνεσθαι, παρείναι на философском языке могут быть употребляемы для означения того что одно понятие захватывает (субсумирует) своим содержанием другое понятие, в таких выражениях, как например: эта статуя красива, где содержание суждения может быть рассматриваемо как· явление (παραγίγνεται πάρεστιν) понятия красоты. Платон, наблюдая это логическое отношение понятий, истолковал его метафизически в учении об идеях, утверждая что то чем есть нечто должно быть мыслимо, как самобытно и отдельно сущее, иначе ничто не может быть тем или другим. То чем есть вещь и есть идея вещи, в которой каждая вещь чтобы быть тем что она есть, должна принимать участие, μετέχειν. Такое отношение вещи к идее он называл παρουσία нли κοινωνία. Срав. Phaedo 100 Λ ούκ άλλο τι ποιεί αύτό καλόν ή ή έκείνου του καλού είτε παρουσία είτε κοινωνία. В нашем месте софистическая острота состоит в том что понятие παρουσία, как философский термин, применяется в этом смысле совершенно не к философскому отношению понятий, а к пространственному отношению предметов.
Αλλά τίνα τρόπον к. τ. λ.] Мысль: "но каким образом при сопоставлении одного с другим, это другое становится не тем что оно есть?“
B. ιδία] сам от себя, сам по себе.
και τό έτερον έτερον;] На предложенный выше вопрос о том как возможно чему нибудь быть не тем что оно есть а другим, как возможно что А не есть А а есть Б — на этот вонрос Сократ в нашем месте отвечает, как он заметил выше, на манер софистов, пользуясь особенным, свойственным только греческому языку, употреблением слова έτερος, ибо если сказать порусски: другое есть другое, то чрез это не изъясняется, каким образом
