Отправился Витязь къ безвѣстностямъ странъ,
По синему Морю, чрезъ влажный туманъ.
Плыветъ, развернулась предъ нимъ бирюза,
Морская Пучина — кругомъ вся Глаза.
5 То Чудо струило дрожанье лучей,
И все состояло изъ устъ и очей.
Глубинная бездна окружно зажглась,
Глядѣла несчетностыо пляшущихъ глазъ.
Глядѣла на Витязя зыбко-свѣтло,
10 Въ рукѣ у него задрожало весло.
Шептала устами, какъ Вѣчность, ему.
„Ужь ѣхать ли?“ Витязь подумалъ. „Къ чему?“
У Чуда Морского, куда ни взгляни,
Все очи, все очи, во взорахъ огни.
15 У Чуда Морского, въ дрожаніи струй,
Все губы, все губы, вездѣ поцѣлуй.
И Витязю стало такъ странно свѣтло,
И влага, скользнувши, умчала весло.
И дрогнули очи, и влажности губъ
20 Такъ долго ласкали безжизненный трупъ.
Отправился Витязь к безвестностям стран,
По синему Морю, чрез влажный туман.
Плывёт, развернулась пред ним бирюза,
Морская Пучина — кругом вся Глаза.
5 То Чудо струило дрожанье лучей,
И всё состояло из уст и очей.
Глубинная бездна окружно зажглась,
Глядела несчётностыо пляшущих глаз.
Глядела на Витязя зыбко-светло,
10 В руке у него задрожало весло.
Шептала устами, как Вечность, ему.
«Уж ехать ли?» Витязь подумал. «К чему?»
У Чуда Морского, куда ни взгляни,
Всё очи, всё очи, во взорах огни.
15 У Чуда Морского, в дрожании струй,
Всё губы, всё губы, везде поцелуй.
И Витязю стало так странно светло,
И влага, скользнувши, умчала весло.
И дрогнули очи, и влажности губ
20 Так долго ласкали безжизненный труп.
