На судъ мнѣ приведи ты Лиса-негодяя,
На хитрость хитростью такой Яге отвѣчая. “
„Меня избрали вы, о государь, напрасно.
Вѣдь предпріятіе и трудно, и опасно.
Я вамъ служить готовъ, но я, вѣдь, очень малъ,
Въ смущеньѣ сморщившись, котъ Тигрикъ отвѣчалъ И грустно мордочкой усатою поникъ.
Левъ возразилъ: „И малъ, да дорогъ золотникъ, Пословица людей не даромъ намъ вѣщаетъ,
И часто тонкій умъ намъ силу замѣняетъ.
Иди моимъ посломъ, отбросивъ всѣ сомнѣнья.
Богатое тебѣ я дамъ вознагражденье."
Тутъ, дѣлать нечего, побрелъ уныло котъ.
Тропинкою лѣсной, нахмурясь, онъ идетъ,
Какъ вдругъ къ нему летитъ, и черный весь и мрачный, Самъ воронъ Гордоклювъ. „Вотъ день-то незадачный! Онъ мнѣ пророчество недоброе несетъ,"
Подумалъ про себя съ досадой Тигрикъ-котъ.
Онъ зналъ, что Гордоклювъ упрямаго былъ нрава,
Но все же закричалъ: „Пожалуйста, направо
Ты отъ меня лети!" Но воронъ не хотѣлъ
Направо дѣлать крюкъ, налѣво полетѣлъ
Къ соснѣ, гдѣ средь вѣтвей, закрытый хвоей темной,
Сынъ-вороненокъ ждалъ, раскрывъ свой клювъ огромный.
На суд мне приведи ты Лиса-негодяя,
На хитрость хитростью такой Яге отвечая. “
„Меня избрали вы, о государь, напрасно.
Ведь предприятие и трудно, и опасно.
Я вам служить готов, но я, ведь, очень мал,
В смущенье сморщившись, кот Тигрик отвечал И грустно мордочкой усатою поник.
Лев возразил: „И мал, да дорог золотник, Пословица людей не даром нам вещает,
И часто тонкий ум нам силу заменяет.
Иди моим послом, отбросив все сомненья.
Богатое тебе я дам вознагражденье."
Тут, делать нечего, побрел уныло кот.
Тропинкою лесной, нахмурясь, он идет,
Как вдруг к нему летит, и черный весь и мрачный, Сам ворон Гордоклюв. „Вот день-то незадачный! Он мне пророчество недоброе несет,"
Подумал про себя с досадой Тигрик-кот.
Он знал, что Гордоклюв упрямого был нрава,
Но всё же закричал: „Пожалуйста, направо
Ты от меня лети!" Но ворон не хотел
Направо делать крюк, налево полетел
К сосне, где средь ветвей, закрытый хвоей темной,
Сын-вороненок ждал, раскрыв свой клюв огромный.
