Разъ утромъ Хитролисъ выходитъ изъ жилища,
Промолвивъ: «Я приду, и всѣмъ намъ будетъ пища.
Изъ лѣса вышелъ онъ и нюхаетъ вездѣ:
На кочкахъ, средь кустовъ и въ стынущей водѣ.
Хоть крысу иль крота поймать бы на закуску!
Лягушка выпрыгни — и той не дастъ онъ спуску.
Но неподвижно все въ морозной тишинѣ:
Звѣрушки спятъ въ норахъ, лягушки спятъ на днѣ.
Чуть тащитъ Хитролисъ слабѣющія ноги.
Усѣлся отдохнуть за валомъ у дороги
И съ ожиданіемъ, надеждой и вопросомъ
Уныло въ воздухѣ поводитъ длиннымъ носомъ.
Не долго этотъ разъ тянулось ожиданье:
Повозки слышитъ онъ и стукъ, и громыханье,
И кверху вздернулись ушей его концы:
То рыбу на базаръ провозятъ торговцы.
Возможно ль пропустить такой счастливый случай!
Скатился съ вала онъ и легъ недвижной кучей.
Всѣ лапы сведены; въ оскаленныхъ зубахъ
Застылъ сухой языкъ, погасла жизнь въ глазахъ.
Лежитъ съ закинутой, тяжелой головой.
Ну, всякій поглядитъ и скажетъ: не живой.
Купцы подъѣхали, замѣтили. «Лисица!»
Кричатъ. «Матерый лисъ, тутъ есть чѣмъ поживиться!
Должно, его морозъ голоднаго хватилъ,
Теперь отъ насъ удрать ему не хватитъ силъ.»
Раз утром Хитролис выходит из жилища,
Промолвив: «Я приду, и всем нам будет пища.
Из леса вышел он и нюхает везде:
На кочках, средь кустов и в стынущей воде.
Хоть крысу иль крота поймать бы на закуску!
Лягушка выпрыгни — и той не даст он спуску.
Но неподвижно всё в морозной тишине:
Зверушки спят в норах, лягушки спят на дне.
Чуть тащит Хитролис слабеющие ноги.
Уселся отдохнуть за валом у дороги
И с ожиданием, надеждой и вопросом
Уныло в воздухе поводит длинным носом.
Не долго этот раз тянулось ожиданье:
Повозки слышит он и стук, и громыханье,
И кверху вздёрнулись ушей его концы:
То рыбу на базар провозят торговцы.
Возможно ль пропустить такой счастливый случай!
Скатился с вала он и лёг недвижной кучей.
Все лапы сведены; в оскаленных зубах
Застыл сухой язык, погасла жизнь в глазах.
Лежит с закинутой, тяжёлой головой.
Ну, всякий поглядит и скажет: неживой.
Купцы подъехали, заметили. «Лисица!»
Кричат. «Матёрый лис, тут есть чем поживиться!
Должно, его мороз голодного хватил,
Теперь от нас удрать ему не хватит сил.»
