Волкъ духомъ не поникъ.
Работаетъ зубами.
Взлетаетъ шерсть клубами.
Волкъ мечется, рычитъ И кровью снѣгъ пятнитъ.
Пускаетъ когти въ ходъ,
Разитъ собакъ, но вотъ На помош:ь къ сворѣ самъ — АмбарЪвъ подоспѣлъ, ’ Старинный карабинъ въ рукахъ еіо блестѣлъ.
Онъ думалъ: „Вотъ сейчасъ я
выстрѣлъ дамъ единый, И волка разстрѣлю я на двѣ половины.".
Да, видно, онъ ѣъ стрѣльбѣ не оченьловокъ былъИ волку трлБко хвостъ
- у корня отстрѣлилъ.
Тутъ Изенгринъ вскочилъ
во весь свой волчій ростъ И, бросивши во льду
свой злополучный хвостъ, Самъ кинулся бѣжать.
Собаки ошалѣли
И въ первый мигъ — за нимъ погнаться не посмѣли. Когда же бросились,
почуявъ прежній пылъ.
Волк духом не поник.
Работает зубами.
Взлетает шерсть клубами.
Волк мечется, рычит И кровью снег пятнит.
Пускает когти в ход,
Разит собак, но вот На помош:ь к своре сам — АмбарЪв подоспел, ’ Старинный карабин в руках еио блестел.
Он думал: „Вот сейчас я
выстрел дам единый, И волка расстрелю я на две половины.".
Да, видно, он еъ стрельбе не оченьловок былИ волку трлБко хвост
- у корня отстрелил.
Тут Изенгрин вскочил
во весь свой волчий рост И, бросивши во льду
свой злополучный хвост, Сам кинулся бежать.
Собаки ошалели
И в первый миг — за ним погнаться не посмели. Когда же бросились,
почуяв прежний пыл.
