бленія моего, учредилъ во всемъ наслѣдникомъ Капитана, спасшаго жизнь мою въ морѣ, съ договоромъ тѣмъ, чтобъ онъ взялъ половину изъ онаго себѣ, а другую отослалъ въ Англію къ моимъ родственникамъ.
По таковымъ предосторожностямъ, до сохраненія моего имѣнія и содержанія моихъ плантацій касающимся, не разсуждая ни мало о собственномъ споемъ благополучія и о добромъ основаніи дѣлъ своихъ, и что я отъ цвѣтущаго состоянія оныхъ немалую прибыль имѣть могу, предпріялъ вторично морское путешествіе, подвергая себя крайнимъ опасностямъ.
Друзья мои изготовили и нагрузили корабль по моему совѣту, и я сѣлъ на него перьваго Сентября 1659 году въ тотъ же день, въ которой лѣтъ съ восемь назадъ здѣлался ослушникомъ родительскихъ повелѣній, и причиною собственнаго моего несчастія.
Корабль имѣлъ грузу сто дватцать ластовъ, шесть пушекъ и четырнатцать человѣкъ людей, считая въ томъ числѣ Капитана и меня съ мальчикомъ, а нагруженъ былъ всякими для Гвинейскихъ торговъ необходимыми мѣлочами.
Будучи на пути держались мы къ берегу въ томъ намѣреніи, чтобы по томъ подошедъ до десятаго или двенатцатаго градуса сѣверной широты, по обыкновенной въ Африку дорогѣ поворотить въ Гвинею. Сперва имѣли мы весьма способной вѣтръ, выключая, что было очень жарко. Пришедъ же на высоту Августинскаго мыса, и поворотя въ море держали на островъ Фернандъ Норанго, оставляя его съ прочими въ западной сторонѣ. Такимъ образомъ продолжали мы путь свой къ Нордвесту; и такъ перешли счастливо линію. По двенатцати дневной дорогѣ, будучи по нашему исчисленію подъ седьмымъ градусомъ и дней и двенатцатою минутою сѣверной широты, поднялась великая буря которая насъ со всѣмъ сбила съ дороги. Она началась отъ Зюйдъ-Оста, а остановилась на Нордъ-Вестѣ, откуда вѣтръ дулъ съ такою жестокостію, что цѣлый двѣ недѣли принуждены мы были странствовать, отдавшись судьбѣ и жестокости вѣтровъ. За ненужное почитаю я сказать здѣсь, что всякой часъ ожидалъ я погубленія моего, ибо ни одного не было на кораблѣ такова, которой бы надѣялся избавиться отъ смерти.
