ставлялъ имъ, коимъ образомъ они варварскими своими поступками земляковъ своихъ такъ огорчили, что онъ безъ общаго согласія ихъ въ томъ и простить не можетъ. И такъ подождите полчаса здѣсь, продолжалъ онъ рѣчь свою, я со ними посовѣтовавши, принесу къ вамъ отвѣтъ. Но они были такъ голодны, что не могли ждать ни минуты, по чему и просили Коменданта, чтобъ онъ выслалъ къ нимъ ѣсть. Комендантѣ приказалъ ихъ накормить, а по томъ вышедъ къ нимъ съ разоренными говорилъ, что они прежде не хотятъ ихъ простить и принять въ общество, пока они не наградятъ своими трудами весь причиненной имъ убытокъ. Голодные бродяги согласились на то съ великою охотою. А между тѣмъ, какъ упражнялись они въ исправленіи разореннаго, житѣли мои препровождали нѣсколько мѣсяцовъ спокойные дни; а особливо, что бунтовщики хотя по окончаніи штрафной работы ни за что и приняться не хотѣли, къ чему ихъ и сами Гишпанцы не принуждали, однакожъ казалось что со всѣмъ смирились, и такимъ притворствомъ довели Коменданта до того, что онъ видя ихъ oтмѣнной противъ прежняго поступокъ, не усумнился возвратить имъ отнятое оружіе. Бездѣльникижъ получивши тѣмъ къ отмщенію способъ, покусились учинить ему за мнимую свою обиду возмѣздіе, а для сего приняли они наибезчеловѣчнѣйшее намѣреніе, но не исполнили оное за тѣмъ, что все селеніе находилось тогда въ крайней опасности, отъ чего и они принуждены были оставить междоусобную брань и старишься о общей пользѣ; а сіе произошло отъ нижеслѣдующаго:
Въ нѣкоторую ночь не спалось Гишпанскому Коменданту отъ того, что онѣ чувствовалъ несказанное безпокойство, и какъ ни старался заснуть, однакожъ за представляющимися ему будто бы происходимыми внѣ замка драками, не могъ себя къ тому принудить, и ворочаясь съ боку на бокъ, наконецъ всталъ, и вышелъ изъ пещеры своей, гдѣ жили бунтовщики. Ночь была тогда темная, и для того, а особливо сквозь рощу, которая замокъ окружала, ничего и видѣть было не можно, осмотряжъ оныхъ возвратился паки въ пещеру, а ложась на постелю, разбудилъ нѣкоего Гишпанца, коему и разсказалъ, коимъ образомъ онъ съ самаго вечера уснуть не можетъ, и все ему въ глазахъ бой представляется, разбудившіейся выслушавъ слова его спросилъ, гдѣ
