дикихъ, и прибѣжавши въ замокъ, всѣмъ поселянамъ о томъ извѣстіе дали, однакожъ дикіе, потому что поселяне мои послѣдуя своимъ обыкновеніямъ, въ замкѣ смирно засѣли, отправя свое пиршество и ихъ не примѣтя, скоро назадъ возвратились.
Послѣ же того имѣли они паки междоусобную брань, коей причина была слѣдующая. Нѣкто изъ бунтовщиковъ разсердясь на своего невольника за то, что онъ не здѣлалъ такъ, какъ ему приказано было, схватя топоръ, хотѣлъ его изрубить, и миновавъ головы, разрубилъ ему плечо. Гишпанецъ же, случившейся тогда съ нимъ, прибѣжавши просилъ о помилованіи сего бѣдняка, и видя, что Агличанинъ его еще рубить замахнулся, оттолкнулъ его отъ невольника, за что бѣшеной бросясь на Гишпанца и его топоромъ своимъ рубить было началъ. Гишпанецъ отмахнувшись лопаткою, сшибъ его съ ногъ, а бунтовщики видя сіе, бросились его бить; онъ началъ кричать, а на крикъ его прибѣжали всѣ поселяне, ибо они были на пашнѣ, и такъ вторично обезоружили безпокойныхъ, и разсуждая о томъ, что сіи тунеядцы несносное имъ безпокойство причиняютъ, и при томъ и никакой къ поправленію своему надежды не подаютъ, положили объявить имъ, что естьлибъ они были природные Гишпанцы, то бы за такія плутовства свои по общему приговору уже давно повѣшены были; помня же, коимъ образомъ они однородцомъ ихъ отъ смерти избавлены, почитаютъ за долгъ поступать съ нимъ снисходительнѣе, и для того отдаютъ ихъ на судѣ Агличань.
Смирные Агличане выслушавши Комендантской о бунтовщикахъ отзывъ, просили отъ того увольненія: для того, говорили они, мы ихъ къ висѣлицѣ приговаривать не станемъ, что они намъ, какъ то извѣстно, дѣлали прежде сего великія досады, и такъ судъ нашъ можетъ почитаться всегда пристрастнымъ, а только мы то еще скажемъ, что Аткенсъ, начальникъ бунтовщиковъ, приглашалъ насъ побить всѣхъ васъ.
Гиптанцы услышавши сіе отчаянное и безчеловѣчное его намѣреніе, весьма тому дивились. А Комендантъ оборотясь къ Аткенсу говорилъ весьма учтиво: Скажите, господинъ Аткенгъ, за что вы насъ убить хотѣли? Злодѣй, не только что въ злоумышленіи своемъ признавался, но еще съ наглостію и безстыднымъ образомъ сказалъ Коменданту, что онъ еще и нынѣ тожъ на
