ловьемъ у кроватей, вы представьте себѣ, — балдахины!
— Да, это изумительно. Балдахины!
— Вы слышали: балдахины!
— Позвольте мнѣ продолжать. Для сына, маленькаго мальчика, прекрасная свѣтлая комната изъ золотистаго желтаго дерева. Кажется, что въ ней всегда свѣтитъ солнце…
— Это такой прелестный мальчикъ. У него кудри, какъ солнечные лучи.
— Это правда. Когда посмотришь на него, то невольно думаешь: ахъ, неужели взошло солнце!
— А когда посмотришь въ его глаза, то думаешь: ахъ, вотъ уже кончилась осень, и опять показалось голубое небо.
— Человѣкъ такъ безумно любитъ своего сына. Для верховой ѣзды онъ купилъ ему пони, хорошенькаго, снѣжно бѣлаго пони. Мои дѣти…
— Позвольте мнѣ продолжать, я прошу васъ. Я уже говорила про ванну?
— Нѣтъ! Нѣтъ!
— Такъ вотъ: ванна!
— Ахъ, ванна!
— Да. Горячая вода постоянно. Дальше кабинетъ самого Человѣка, и тамъ все книги, книги. Говорятъ, что онъ очень умный, и это видно по книгамъ.
— А я видѣла садъ!
— Сада я не видала.
— А я видѣла садъ, и онъ очаровалъ меня, я должна въ этомъ сознаться. Представьте себѣ: изумрудно зеленые газоны, подстриженные съ изумительной правильностью. По серединѣ проходятъ двѣ дорожки, усыпанныя мелкимъ краснымъ пескомъ. Цвѣты — даже пальмы!
— Даже пальмы!
— Да, даже пальмы. И всѣ деревья подстрижены такъ же: одни какъ пирамиды, другія, какъ зеленыя
