Но каким образом женщина возмогла победить такого сильного? По причине свойственной мужчинам доброты: ибо, лишив его ночью тайны его силы, она связала его нагого крепким вервием. Посему мудрость (Божественная) повелевает тебе: ѿ сожи́тельницы твоеѧ̀ храни́сѧ, є҆́же сказа́ти є҆́й что̀[1].
Какое животное, скажи мне, могло помыслить таковое на сродный себе мужеский пол? Какая змея намеревается погубить своего сожителя? Какая львица отдаст на заколение своего льва? Ты видишь, что справедливо изрекает Книга премудрости, говоря, что нѣ́сть главы̀ па́че главы̀ змїи́ны[2], и нет злобы более злобы женской!
Скажу прямо: тот, кто имеет злую жену, пусть знает, что он имеет возмездие своим беззакониям. Дабы слово сие было не бездоказательным, слушай Премудрость, изрекающую, что злая жена посылается беззаконному мужу за его дурные дела[3].
Доселе мы говорили о злой женщине, и здесь окончим сию речь. Подобает теперь воспомянуть и добрых женщин, в особенности ради тех, кто присутствует здесь.
Почему же сии женщины называются добрыми? Потому, что когда видят добродетели, угодные Богу, творимые иными, то радуются о них, как о своих, и труды тех усвояют себе, как награду за добродетель.
Добродетельною и нищелюбивою женщиною была соманитянка, которая, испросив согласие мужа, устроила для Елисея место обитания, дабы он мог иметь у нее отдых[4]; она устроила для него постель, светильник и трапезу; постель не была лишена одеяния, но была снабжена приличным Пророка убранством; светильник был не без света, но с елеем, горящим и светящим; трапеза была не без хлеба, но преисполнена пищи.
Точно так же кто скажет что дурное относительно той убогой вдовицы, которая принимала Пророка Илию? Она не имела многих пенязей, но явила богатство благорасположения. У нее не было ни пшеницы, ни вина, ни иного чего из числа предметов земных; у нее не было поля, засеянного пшеницею, которое приносило бы ей хлебные злаки; виноградник не родил
