нисколько не успел отвратить их от такого злославного мнения. Потому мы просим боговенчанное ваше могущество: пусть представители святейшей Константинопольской Церкви скажут, откуда явилось это нововведение?» Ответ легатам папы император поручил Макарию, Патриарху Антиохийскому, который выступает на Соборе как горячий приверженец монофелитства; Макарию, по крайней мере в начале Собора, бесспорно сочувствует Патриарх Константинопольский Георгий. Исполняя повеление императора, Макарий отвечал легатам папы не только от своего лица, но и от лица Церкви Антиохийской и Константинопольской: «Мы не делали никаких нововведений в учении, но как приняли от Вселенских Соборов и святых уважаемых Отцов, также от предстоятелей сего Святаго Града Сергия, Павла, Пирра и Петра, также от Гонория, бывшего папы древнего Рима, и Кира, бывшего папы Александрийского, то есть о воле и действии, так и уверовали, веруем и проповедуем и готовы отстаивать это». Император потребовал от Макария доказательства истинности разделяемого Макарием монофелитского учения «из святых Вселенских Соборов и святых уважаемых Отцев». Поэтому на Соборе начато было чтение деяний III и IV Вселенских Соборов, решавших вопрос о двух естествах в лице Богочеловека. Когда пресвитер Стефан, ученик Патриарха Макария, стал читать из деяний Ефесского Собора увещательное слово святаго Кирилла Александрийского к императору Феодосию и дошел до слов: «Непоколебимое утверждение нашего царства есть Сам Господь наш Иисус Христос; чрез Него цари царствуют и сильные творят правду, — ибо Его воля всемогуща», то Макарий, оттеняя последнее выражение, воскликнул: «Вот, государь, я доказал, что во Христе одна воля». Собор чрез папских легатов и некоторых епископов отверг такое неправильное истолкование выражения святаго Кирилла: «Макарий преувеличенно и неосновательно полагает на основании прочитанного сейчас текста, что в двух естествах Иисуса Христа, в Божестве и Человечестве, одна воля. Святый Кирилл, писав эти слова, имел в виду лишь Божественное естество Христа, которое у него общее со Отцем и Святым Духом, а потому всемогущее. Говоря о Божественном естестве Иисуса Христа, Кирилл назвал и волю, принадлежащую этому естеству, всемогущею. Здесь нет речи о том, одна или две воли во Христе».
713
Воспоминание VI-го Вселенского Собора
