— Знай, благородная женщина, что я щажу тебя и не хочу отдать тебя на позор и мучения. Итак, одумайся и призови милосердных богов, чтобы сподобиться от них — прощения, а от нас — большей чести!
Святая отвечала:
— Безумный и несмысленный человек! Ужели тебе не стыдно называть богами изваянных кумиров? Если в том большое достоинство, когда человек, по мере своих сил, старается добрыми делами уподобиться Богу, то и вам также следует уподобляться вашим богам — идолам, то есть быть слепыми, глухими, немыми, не двигающими ни руками, ни ногами, каковыми являются и боги ваши.
На эти слова ее правитель разгневался и повелел ее бить по устам, а потом, растянувши по земле, подвергнуть палочным ударам, и затем железными когтями строгать ее тело. Прочие же святые женщины, взирая на ее страдания, молились за нее Богу, чтобы Он укрепил ее, и пели следующие стихи из Псалма, каким научил их святый Прокопий:
— Прїиди́те, возра́дꙋемсѧ гдⷭ҇еви, воскли́кнемъ бг҃ꙋ, сп҃си́телю на́шемꙋ[1]: ибо Он на́мъ прибѣ́жище и҆ си́ла, помо́щникъ въ ско́рбехъ, ѡ҆брѣ́тшихъ ны̀ ѕѣлѡ̀[2].
Правитель же, слыша это, повелел сокрушать святым женам челюсти оловянными прутьями, а потом связать тех мучениц вместе со святой Феодосией одною железною цепью, вывести вон из города и предать усечению мечом.
Жены с веселием и радостью пошли на смерть, как на брачный пир, положили за Христа Бога свои головы и сподобились Небесного чертога.
По кончине их святый Прокопий снова был поставлен на суд и правитель сказал мученику, рыкая как лев:
— Доволен ли ты, нечестивец, погибелью стольких душ?
Святый отвечал:
— Я не погубил их, а избавил от гибели и привел от смерти к жизни.
И повелел правитель бить его железною перчаткою по устам и раздирать ему лицо железными когтями, так что у него лилась кровь, обагряя землю. Потом мученика били свинцовыми прутьями
