въ сердца̀ и҆́хъ, и҆ лꙋ́цы и҆́хъ да сокрꙋша́тсѧ, стрѣ́лы младе́нєцъ бы́ша ꙗ҆́звы и҆́хъ»[1].
Все сие сотворила молитва святаго. Ибо молитва святых привлекает на землю милость Бога, помощь Его — огнь палящий и страх, ибо Господь страшит всех противящихся Ему и палит огнем невидимым. Следует нам дивиться силе Божией и помощи, проявившейся на святом сем отце, ибо Господь спас раба Своего не оружием или воинством, но крепкою Своею десницею и мышцею; оружием упования на молитву даровал Он свыше невидимо победу. Сим оружием вооружившись, все святые сподобились силы Божией, побеждали царства, заграждали уста львам, угашали огонь, избегали острия меча, могли при немощи быть крепкими, обращали вспять полки вражие, о чем сказано Апостолом: «ничто́же и҆мꙋ́ще, а҆ всѧ̑ содержа́ще»[2]. С ними же следует дивиться и сему святому, который ни оружием, ни силою, но упованием и молитвою мог победить всех, восставших на него. Ибо те свирепые разбойники, когда входили в жилище святаго, имели в руках своих смертоносное оружие, желая им победить святаго, он же не имел ничего подобного, но лишь малое вервие — четки держал в руках, в сердце же своем и на устах имел слезное сокрушение и молитву. И тотчас он победил их и оружие их, и была молитва святаго победою и одолением: «мно́гѡ бо мо́жетъ мл҃тва пра́веднагѡ поспѣшествꙋ́ема: пра́ведныхъ же дꙋ́ши въ рꙋцѣ̀ бж҃їей, и҆ не прико́снетсѧ и҆́хъ мꙋ́ка»[3].
Преподобный Сергий, видя, что милость Божия пребывает на нем, еще с большим рвением предался посту и молитве, прилагая труд к труду, огнь к огню, желание к желанию, ревность к ревности. Поминая в сердце своем будущее блаженство праведных, он подвизался непрестанно и умерщвлял плоть свою всенощным бдением и постом, душу же имел всегда обращенною к горнему.
Бог, милосердый в Своих щедротах, внял молитвам, трудам и добродетелям блаженного. Не хотя, чтобы блаженный оставался долее в неизвестности и в неведении у людей, как бы сокрытый от очей их, но желая, чтобы он предстал,
