— Триста пятьдесят два человека.
Тогда она спросила его:
— Если кто-нибудь придет в вашу обитель и захочет жить с вами, примет ли его ваш игумен?
На сие инок отвечал:
— Конечно, с радостию примет, памятуя слова Господня: «грѧдꙋ́щаго ко мнѣ̀ не и҆зженꙋ̀ во́нъ»[1].
Девица еще предложила ему вопрос:
— Все ли вы вместе поете и одинаково ли поститесь?
— Да, мы поем все вместе, — отвечал инок, — а постится каждый из нас столько, сколько хочет и может.
Расспросивши у черноризца всё о монастырской жизни, девица сказала ему:
— Хотелось бы и мне начать такую жизнь, но я боюсь ослушаться отца своего, ибо он желает выдать меня замуж, увлекаясь богатством суетного сего мира.
Черноризец сказал ей:
— Не желай временного и скоропреходящего союза со смертным, но посвяти себя Христу: Он вместо всех скоропреходящих и суетных благ дарует тебе царство Небесное и пребывание с Ангелами. Выйди тайно из дома и иди в монастырь, оставив одежды мирские, облекись в иноческое одеяние, чтобы тебя не могли узнать.
Обрадовалась святая Евфросиния, услышав сии слова инока, и спросила его:
— Кто же пострижет меня?
Он же отвечал ей:
— Отец твой пойдет в нашу обитель и останется там три или четыре дня, а ты в то время призови к себе какого-нибудь инока: он с радостию исполнит твое желание и пострижет тебя.
В то время, когда они беседовали так друг с другом, пришел Пафнутий и, увидев черноризца, спросил его:
— Что побудило тебя придти к нам, отче?
Инок ответил:
— Наступает память основателя нашего монастыря, и игумен просит тебя придти к нам и принять участие в нашем празднике; за сие получишь благословение от Бога.
