Мученик же говорил:
— Се́рдце моѐ и҆ пло́ть моѧ̀ возра́довастасѧ ѡ҆ бз҃ѣ жи́вѣ[1]. Ꙗ҆́кѡ ѿ тꙋ́ка и҆ ма́сти да и҆спо́лнитсѧ дꙋша̀ моѧ̀, и҆ ᲂу҆стна́ма ра́дости восхва́лѧтъ тѧ̀ ᲂу҆ста̀ моѧ̑[2].
Стратоник, смотря на такие нечеловеческие мучения святаго Ермила, своего друга, и на растерзание утробы его, начал плакать.
Увидев это, некоторые из окружающих тотчас донесли царю, говоря:
— Темничный сторож Стратоник не скрывает своего участия в христианском заблуждении и своей дружбы с Ермилом, потому что жалеет и плачет о нем.
Царь, призвав Стратоника, спросил: «Друг ли ты Ермилу?»
Стратоник, не желая, как ученик истины, говорить неправды и видя, что настало для него время совершить подвиг, назвал себя другом Ермила и христианином, обличил бездушие идолов и безумие поклоняющихся им и прославил Единого Бога, Творца Неба и земли. Разгневанный царь приказал обнажить Стратоника и бить его палками по всему телу. Среди мучений страдалец возводил очи к своему другу, святому Ермилу, и говорил:
— Молись обо мне Христу, Ермил, чтобы Он помог мне твердо и непоколебимо соблюсти веру и возвыситься над своими мучителями.
При этом он убеждал Ликиния перестать поклоняться слепым и бездушным идолам и бояться наказания от Истинного Бога, в руки Которого впасть страшно[3].
Святаго били до тех пор, пока он не замолчал в изнеможении от ран. После этого царь приказал обоих, и Стратоника и Ермила, заключить в темницу. Святый Стратоник молился и говорил:
— Гдⷭ҇и, не помѧнѝ беззако́нїй моих пе́рвыхъ[4].
И оба взывали к Богу:
— Помозѝ на́мъ, бж҃е, сп҃си́телю на́шъ, сла́вы ра́ди и҆́мене твоегѡ̀[5].
