ганизаций и т. д.) местная власть обязана, если нет соответствующих благоприятных условий для решительной операции, предпослать ей широкую агитацию и пропаганду, правильно поставить культурно-просветительную работу во всех ее видах и формах, как своими силами, так и с помощью содействия соответствующих центральных органов.
Лишь после того, как такая предварительная подготовка произведена и есть уверенность, что трудовые элементы вполне понимают смысл советского мероприятия в этой области, VIII Отдел рекомендует действовать со всею решительностью и последовательностью (конечно, избегая всяких не нужных и вредных оскорблений чувств верующих, дающих пищу для воплей церковников), ни в коем случае не останавливаясь на полумерах.
Лучше совсем не приступать к вскрытию мощей, чем вскрыв их, остановиться в раздумье и нерешительности перед ворохом гнилых костей и всякого тряпья. Если же ликвидация начата, то необходимо ее закончить вплоть до помещения останков в музей.
Исходя из этих принципов и опираясь 1) на постановление Коллегии Н. К. Ю. еще от 14 февраля 1919 г., 2) на резолюцию 3-го Всероссийского С’езда деятелей советской юстиции, от 25-го июня 1920 г., 3) на принципиальное мнение Совета Народных Комиссаров и, наконец, 4) на требования, поступавшие с мест от представителей самих же трудящихся масс, Народный Комиссариат Юстиции 25-го августа 1920 г. распубликовал особый циркуляр, коим предлагалось следующее: 1) местные исполкомы при соответствующей агитации последовательно и планомерно проводят полную ликвидацию мощей, опираясь на революционное сознание трудящихся масс, избегая при этом всякой нерешительности и половинчатости при проведения своих мероприятий, 2) ликвидация названного культа мертвых тел, кукол и т. п. осуществляется путем передачи их в музеи и 3) в случаях обнаружения шарлатанства, фокусничества, фальсификаций и иных уголовных деяний, направленных к эксплуатации темноты, как со стороны отдельных служителей культа, так равно и организаций бывших официальных вероисповедных ведомств, — отделы юстиции возбуждают судебное преследование против всех виновных лиц, при чем ведение следствия поручается следователям по важнейшим делам при отделах юстиции или Наркомюста, а самое дело разбирается при условиях широкой гласности.
Помещая сводку вскрытий, выясняющую, между прочим и дальнейшую судьбу уже вскрытых мощей, здесь мы должны только сказать, что осмотр мощей по городам Советской России в общем был произведен без каких либо экцессов и волнений на этой почве. Вскрытие мощей, как то свидетельствуют все органы нашей печати, повсюду на местах произвело религиозный перелом даже в наиболее темной и умственно отсталой части нашего крестьянства.
Так в самарской газете „Коммуна“ напечатано письмо крестьянина, в котором последний заявляет: „Пора нам протереть себе глаза, а духовенство вывести на свежую воду!“
Делегатки 2-й владимирской беспартийной конференции, осмотрев в кафедральном соборе местные мощи, приняли следующую резолюцию: „мощи, называемые нетленными, есть обман, затуманивание голов трудящегося народа со стороны буржуазии, и отныне делегатки с’езда, убедившись в этом, на деле обещают бороться с религиозными предрассудками среди широких масс трудящихся женщин. Протестуя против религиозного обмана и всяких выдумок духовенства, участницы с’езда призывают всех трудящихся женщин отказаться от религиозных предрассудков, этого наследия капиталистического строя“.
В том же Владимире красноармейцы местной караульной роты принимают энергичную резолюцию, где попов именуют „лизоблюдами капиталистов, кои, пользуясь мощами и запугивая ими крестьян, сознательно задерживали их развитие“. В своей резолюции владимирские красноармейцы „шлют проклятие всем, кто проповедовал им эту ложь“.
Таким образом, наблюдения и сообщения с мест показывают, что при полной ликвидации очагов культа имитированных мертвых тел, население и в особенности новое поколение с изумительной быстротой перестает интересоваться этим культом; память о нем сохраняется лишь у стариков и старушек, да у тех элементов населения, кои питались „от угодников“, т.-е бывших лавочников, рестораторов, содержателей притонов, блинных рядов, бань, и т. д.
