находившіеся тамъ корпуса немедленно перемѣстить на лѣвое крыло, въ резервъ для 2-й арміи. Предложеніе его, не знаю почему, принято не было, и оба корпуса 25-го числа оставались на своихъ мѣстахъ. Противъ праваго нашего крыла, съ котораго мы удобно могли дѣйствовать кавалеріею и большимъ числомъ состоявшихъ при арміи казаковъ, непріятель въ теченіи сего дня скопалъ нѣсколько батарей и сдѣлалъ ретраншементъ для пѣхоты. Съ нашей стороны, гвардейскій корпусъ, 1-я гренадерская и 3-я пѣхотная дивизіи, составлявшіе резервъ, передвинулись немного болѣе къ лѣвому флангу: нельзя было не видѣть, что нужны пособія 2-й арміи и на сколько собравшіяся противъ нея силы непріятеля были превосходны.
Насталъ наконецъ ужасный день. Скрывавшееся въ туманѣ солнце продолжило до 6-ти часовъ утра обманчивое съ обѣихъ сторонъ спокойствіе. Первые лучи его освѣтили то мѣсто, гдѣ твердою Россіянъ грудью была означена крайняя черта ихъ отступленія, то мѣсто, къ которому каждый шагъ непріятеля долженъ былъ омыться рѣками крови. Здѣсь, величественная Москва, участь твоя ввѣрялась жребію. Еще нѣсколько часовъ — и покровъ
